среда, 4 мая 2011 г.

Только влюбленный имеет право на звание человека.


                *  *  *

Когда вы стоите на моем пути,
Такая живая, такая красивая,
Но такая измученная,
Говорите все о печальном,
Думаете о смерти,
Никого не любите
И презираете свою красоту -
Что же? Разве я обижу вас?

О, нет! Ведь я не насильник,
Не обманщик и не гордец,
Хотя много знаю,
Слишком много думаю с детства
И слишком занят собой.
Ведь я - сочинитель,
Человек, называющий все по имени,
Отнимающий аромат у живого цветка.

Сколько ни говорите о печальном,
Сколько ни размышляйте о концах и началах,
Все же, я смею думать,
Что вам только пятнадцать лет.
И потому я хотел бы,
Чтобы вы влюбились в простого человека,
Который любит землю и небо
Больше, чем рифмованные и нерифмованные речи о земле и о небе.

Право, я буду рад за вас,
Так как - только влюбленный
Имеет право на звание человека.
  
Блок А.
6 февраля 1908


Кузьмина-Караваева Елизавета Юрьевна

1891 – 1945

Современный литературный справочник указывает что Е.Ю. Кузьмина-Караваева «поэтесса, философ, публицист, общественно-религиозный деятель. Детские годы ее прошли на юге России (Анапа, Ялта). После неожиданной кончины отца уехали с матерью в Санкт-Петербург. По окончании частной гимназии училась на философском отделении Бестужевских курсов. В 1910 году Елизавета Юрьевна вышла замуж за Д. В. Кузьмина-Караваева... входила в «Цех поэтов», издавший ее первую книгу стихов «Скифские черепки» (1912 год), в которой отразились детские впечатления, наблюдения за археологическими раскопками крымских курганов. Книга была замечена критикой... Дружила с Ахматовой, с Городецким, посещала заседания знаменитой «башни» Вяч. Иванова, гостила в Коктебеле у Волошина... Длительное время находилась под влиянием поэзии и личности Блока. Ей адресовано стихотворное обращение поэта: «Когда Вы стоите на моем пути,/ Такая живая, такая красивая...» Многие годы они состояли в переписке... Кузьмина-Караваева была первой женщиной заочно изучавшей богословие в Петербургской Духовной академии.

Как член партии эсеров после Февральской революции 1917 года стала городской головой Анапы... В 1919 году эмигрировала из России через Константинополь в Белград вместе со своим вторым мужем Д.Е. Скобцовым-Кондратьевым, казачьим деятелем, писателем.

С 1923 года жила в Париже. Под псевдонимом Юрий Данилов опубликовала автобиографический роман о годах революции и гражданской войны «Равнина русская: хроника наших дней». В издательстве «ИМКА-Пресс» вышли два ее сборника жития святых «Жатва духа» (1927). Восемь житий написаны о беспредельной, порой парадоксальной любви к человеку, о принятии на себя чужого греха... В 1929 году в Париже вышел ряд ее небольших книг: «Достоевский и современность», «Миросозерцание Вл. Соловьева», «Хомяков».

Назначенная разъездным секретарем Русского студенческого христианского движения, она с 1930 года вела миссионерскую и просветительскую деятельность среди русских эмигрантов в разных городах Франции...

В 1932 году, после церковного развода с мужем, стала монахиней, приняв при постриге (его совершил глава Русской Православной церкви за рубежом митрополит Ев-логий) имя Марии - в честь Марии Египетской. С тех пор выступала в печати под именем: монахиня Мария, мать Мария. В 1937 году вышел сборник «Стихи», автор - монахиня Мария-Свое монашеское призвание видела в деятельной любви к ближним, прежде всего в помощи бедным... Оставшись работать в миру, оказывала поддержку людям, опускаясь на самое дно эмигрантской жизни. В середине 30-х годов она основала в Париже небольшой центр социальной помощи - братство «Православное дело», ставшее местом встречи многих писателей и философов. В числе основателей были митрополит Евлогий, Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, К. В. Мочульский и другие.

Кузьмина-Караваева организовала общежития и санаторий для туберкулезных больных. На улице Лурмель в Париже ею была оборудована церковь, в устройство которой она вложила свои художественно-декоративные, живописные и рукодельные способности: выполняла роспись стен и стекол, вышивала гладью панно. Боролась с горем и злом в мире, не щадя себя, сгорая на костре самопожертвования, чувствуя в этом свою особую дорогу, ниспосланный ей крест...

После оккупации Парижа сотни евреев обращались к матери Марии за помощью и убежищем. Им выдавали документы, свидетельства о принадлежности к православному приходу на улице Лурмель, укрывали, отправляли в провинцию. Во время массового еврейского погрома 1942 года, когда тысячи евреев, включая детей, были загнаны на стадион, Кузьмина-Караваева пробралась туда и спасла нескольких детей. О необходимости сопротивления она писала в статье «Размышления о судьбах Европы и Азии».

9 февраля была арестована за укрывательство евреев и отправлена в концлагерь Равенсбрюк. Мать Мария погибла в газовой камере.

В 1947 году под именем матери Марии вышел посмертный сборник «Стихотворения, поэмы, мистерии. Воспоминания об аресте и лагере Равенсбрюк», изданный ее бывшим мужем Скобцовым... Главный мотив лирики - с Богом не страшны ни грядущая смерть, ни мучения... Подвижнический облик матери Марии раскрывают, в числе других, воспоминания ее матери, которая приводит прощальные слова дочери, сказанные ею в лагере: «Мое состояние - это то, что у меня полная покорность к страданию... если я умру, в этом я вижу благословение свыше. Самое тяжелое и о чем я жалею, что я оставила свою престарелую мать одной».

«Обществом друзей матери Марии» и С. Б. Пиленко (мать монахини - Г. И.) в 1949 году в Париже был издан второй посмертный сборник «Стихи».

Вот такая большая энциклопедическая выписка. Пока ее выписывал, все хотелось перейти на стихи матери Марии - в них живет ее душа. Помню, с каким восторгом я читал ее стихотворение, написанное уже в эмиграции, но совершенно русское, вольное, высокое:

Не помню я часа Завета,

Не знаю Божественной Торы,

Но дал Ты мне зиму и лето,

И небо, и реки, и горы.

Не научил Ты молиться

По правилам и по законам –

Поет мое сердце, как птица,

Нерукотворным иконам.

Росе, и заре, и дороге,

Камням, человеку и зверю.

Прими, Справедливый и Строгий,

Одно мое слово: я верю.

Это из книги 1937 года «Стихи». Она тогда уже была монахиней. Могла, да она и умела, много чего нафилософствовать, обращаясь к Богу. Нет. Она следует заветам русских старцев, говоривших: где просто - там ангелов до ста. Все здесь просто. Она даже признается, что и молиться-то как следует, может быть, не умеет. Но умеет благодарить Бога и знает точно, что ВЕРИТ. И это самое главное. А благодарит она Бога, в том числе, и за те «лета» в бежецких краях.

Собирала колосья в подол, Шла по жнивью чужому босая, Пролетала над избами сел Журавлей вереница косая...

В энциклопедическом тексте только штрихи и факты ее судьбы. А вот если задуматься над этими фактами... Девочка юная попадает из провинции в Петербург, выходит замуж за человека, который вращается в самом высоком светском обществе (Кузьмин-Караваев был вхож во все салоны). Блок, Розанов, Вяч. Иванов, Белый, Ахматова, Гумилев, Ремизов, Мережковский... Кого только не было вокруг. И все самые громкие, самые модные. Голова должна была кругом пойти.

Но она быстро во всем разобралась. Она увидела, прежде всего, огромный разрыв между этой интеллигенцией и народом. Она потом эти свои чувства так опишет: «Мы жили среди огромной страны, словно на необитаемом острове. Россия не знала грамоты - в нашей среде сосредоточилась вся мировая культура: цитировали наизусть греков, увлекались французскими символистами, считали скандинавскую поэзию своею, знали философию и богословие, поэзию и историю всего мира, в этом смысле мы были гражданами Вселенной, хранителями великого культурного музея человечества. Это был Рим времен упадка. Мы были последним актом трагедии - разрыва народа и интеллигенции».

Отсюда пошли народнические настроения Кузьминой-Караваевой. Она даже с мужем разрывает, чтобы круто поменять свою жизнь. Уезжает опять в провинцию, ближе «к земле», в родную Анапу.

В Анапе она влюбилась, родила дочь, назвала ее Гаяной, что в переводе - земная.

Потом у нее родятся от Скобцова еще сын Юрий и дочь Настя, которая умерла в раннем возрасте. У постели умирающей дочери мать Мария записала: «О чем и как не думай - большего не создать, чем три слова: «Любите друг друга», только до конца и без исключения, и тогда все оправдано и вся жизнь освещена, а иначе мерзость и тяжесть ».

Сын Юрий был арестован за день до ареста матери и погиб в лагере. Ему предложили службу в армии Власова, но он отказался. Его повезли в Бухенвальд, потом - в лагерь Дора, где строили под землей ракеты ФАУ-2. Там погибали все.

Дочь Гаяна в 1935 году вернулась в СССР и через год скоропостижно скончалась в Москве.

Пройдя через переосмысление жизни, через многие страдания, Кузьмина-Караваева приходит к Богу. Хорошо знавший мать Марию К.В. Мочульский вспоминает ее слова: «Путь к Богу лежит через любовь к человеку, а другого пути нет... На Страшном суде меня не спросят, успешно ли я занималась аскетическими упражнениями и сколько я положила земных и поясных поклонов, а спросят: накормила ли я голодного, одела ли голого, посетила ли больного и заключенного в тюрьме. И только это спросят».
  

И в своих последних стихах она писала:

До свиданья, путники земные...

Будем скорбно вспоминать в могиле,

Как мы много не договорили,

И не дотрудились, и не долюбили...

Как от многого мы отвернулись,

Как мы души холодом пронзили,

Как в сердца мы острие вонзили,

Будем скорбно вспоминать в могиле.

До свиданья, названные братья,

Будем скорбно вспоминать в могиле,

Как мы скупо и несмело жили,

Как при жизни жизнь свою убили.

Есть две версии гибели матери Марии. По одной она была по состоянию здоровья при очередной «селекции» отобрана в газовую камеру. А по другой версии она сама вступила в группу отобранных, заменив собой одну из заключенных. При этом она выкрикнула, ободряя остальных: «Я не верю в газовую камеру».

Впоследствии узницы лагеря Равенсбрюк, французские коммунистки, написали: «Таким образом мать Мария добровольно пошла на мученичество, чтобы помочь своим товаркам умереть».

Исследователи жизни и творчества матери Марии больше склоняются к второй версии. Н. Осьмаков пишет: «Трагический конец матери Марии во второй версии более чем вероятен, он вполне соответствует всей ее подвижнической жизни, ее безграничной любви к ближнему — основе ее религиозности. Задолго до этого, еще 31 августа 1934 года, она оставила в записной книжке такую многозначительную запись: «Есть два способа жить. Совершенно законно и почтенно ходить по суше - мерить, взвешивать, предвидеть. Но можно ходить по водам. Тогда нельзя мерить и предвидеть, а надо только все время верить. Мгновение безверия - и начинаешь тонуть». Несомненно, что она придерживалась второго из названых «способов» жить, когда почти каждый день становится испытанием крепости ее веры, готовности безропотно нести тяжкий крест сострадания и святой, бескорыстной любви к ближнему. И это превращало ее жизнь в подвиг».

Будущая мать Мария, когда приезжала в Борисково, ходила на службы во Владимирскую церковь в селе Толстиково.

На месте бывшего барского дома в наши дни построили Борисковскую участковую больницу. Сохранился старый парк, но он очень запущен.

Дом раньше был двухэтажный, с большим залом на первом этаже, с библиотекой со старинными книгами и картинами. Комнаты были обставлены мебелью карельской березы и красного дерева.

У Кузьминой-Караваевой был очень выдающийся дед -Дмитрий Васильевич Пиленко. Из запорожских казаков. Участвовал в покорении Кавказа, в 33 года произведен в полковники, в 34 года - начальник штаба Кубанского казачьего войска. В 37 лет назначен начальником Черноморского округа и произведен в чин генерал-майора.

За отличную службу получил в вечное и потомственное пользование участок земли в 2 500 десятин. Здесь он посадил сразу 8 тысяч фруктовых деревьев и виноград. Основал два имения, одно из которых до сих пор широко известно - Джемете, это и сейчас крупнейшее виноградарское хозяйство.

Д.В.Пиленко сыграл важную роль в создании на юге двух новых городов — Новороссийска и Анапы. Он лично создавал проекты. Сын Дмитрия Васильевича, отец матери Марии, наследовал имения и тоже занялся виноградарством. В 1905 году он даже был назначен директором знаменитого Никитского ботанического сада и директором училища виноградарства и виноделия.

Скончался отец неожиданно в 1906 году. Смерть эта настолько потрясла дочь, что она в какой-то момент разуверилась в Боге. Она потом вспоминала ход своих мыслей: «Эта смерть никому не нужна. Она — несправедливость. Значит, нет справедливости. А если нет справедливости, то нет и справедливого Бога. Если же нет справедливого Бога, то значит и вообще Бога нет».

Вот такие были мысли по смерти отца. И какое потом было духовное обретение.

Несколько слов о матери Марии. Софья Борисовна Пиленко (урожденная Делоне) по материнской линии происходила из самого старинного на Руси аристократического рода Рюриковичей, князей Дмитриевых-Мамонтовых. Корни ее были связаны с тверской землей.

Ее дядя владел деревней Колесники, которая находится рядом с Подобино в Бежецком уезде. Отец ее одно время был старшим окружным врачом Бежецкого и Весьегонского уездов.

Софья Борисовна была литературно одаренной женщиной, сочиняла стихи. Вела хозяйство. В эмиграции во всем помогала дочери. Была большой русской патриоткой, хотя дед ее был французом.

Скончалась она на сотом году жизни - в доме отдыха, основанном матерью Марией.

Похоронена на русском кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем.

Когда-то наш великий поэт Александр Блок посвятил Кузьминой-Караваевой такое стихотворение:

Когда вы стоите на моем пути,

Такая живая, такая красивая,

Но такая измученная,

Говорите все о печальном,

Думаете о смерти,

Никого не любите

И презираете свою красоту –

Что же? Разве я обижу вас?

О, нет! Ведь я не насильник,

Не обманщик и не гордец,

Хотя много знаю,

Слишком много думаю с детства

И слишком занят собой.

Ведь я - сочинитель,

Человек, называющий все по имени,

Отнимающий аромат у живого цветка.

Сколько ни говорите о печальном,

Сколько ни размышляйте о концах и началах,

Все же я смею думать,

Что вам только пятнадцать лет.

И потому я хотел бы,

Чтобы вы влюбились в простого человека,

Который любит землю и небо

Больше, чем рифмованные и нерифмованные

Речи о земле и небе.

Право, я буду рад за вас,

Так как — только влюбленный

Имеет право на звание человека.

6 февраля 1908 года

Блок увидел в пятнадцатилетней девушке очередного мотылька, летящего на пламя бесконечных высокопарных умствований и салонных исканий. Он советует ей стать естественной, быть ближе «к земле», влюбиться в нормального человека и просто жить. Он их столько насмотрелся, этих салонных див.

Он советует ей влюбиться...

Она последует этому совету своего любимого поэта, но пойдет еще дальше. Для нее слово ЛЮБИТЬ обретет религиозный смысл. И любовь ее к людям станет подлинно святой.

Может быть, когда-нибудь она будет канонизирована Русской Православной церковью.

В светском плане наше правительство признало заслуги матери Марии и посмертно наградило орденом Отечественной войны.

Комментариев нет: