новопреставленного
прот МОДЕСТА Малышева
Он служил очень долго в Лисьем Носу, в Князь-Владимирском храме.
Это был 1991 год, и время знаменательное - ГКЧП, путч против Горбачева, когда вполне реально могли бы вернуться страшные 30-е, но не вернулись. Путч пришелся как раз на Преображение, это я теперь соображаю, а тогда мне было очень далеко до всего этого, церковного. Но в Бога я уже верил, по опыту, который лучше не вспоминать.
И в Лисий Нос я катался на дачу, тихий двухэтажный дом с витражами, соснами, большим диваном и креслом-качалкой на веранде. Наконец-то жена и мама поживут достойно, иначе зачем и деньги добывать. Только-только мое поколение "выбилось в люди" в первой волне любителей ловить рыбку в мутной воде тогдашнего российского бизнеса. Теперь не так и много осталось их там, и едва ли они без стыда смогут вспоминать как доставались первые деньги. Но время было совершенно безумное, все разрушено, ничего не ясно, и живи на полную здесь-и-сейчас.
И вот неожиданно для меня мама однажды мне сообщает, что она... крестилась и предлагает и мне пойти к священнику, поговорить. Я тогда уже мало удивлялся крутым поворотам, тем более этому был отчасти и рад. Все-таки то, что мама выжила в тяжелой болезни и привело меня в храм, и я и сам подумывал временами о крещении, да все как-то не складывалось, не встречалось человека, у которого были бы такие же глаза, как у того святого, которому я молился в день ее операции, когда хирург сказал нам с отцом - 50 на 50.
Помню, я как-то оробел, увидев священника в белом облачении, оно было как сияние, и человек, который присел со мной поговорить, как-то сразу оказался вне категорий того круга, где я общался. Я понимал только одно, что с ним надо быть правдивым, это человек от Бога.
Наверное, мама с ним поговорила. Ну, конечно, она просила, наверное, как-то меня подвигнуть к крещению. Я же знаю свою маму. Но он, вопреки моим ожиданиям, не стал первым говорить, он молчал и слушал, наклонив голову. И я неожиданно стал говорить ему о том, почему мне никак не прийти в Церковь, хотя я давно знаю, что Бог есть - и Он мне так помог. Я не помню, какими словами я говорил, но точно помню две темы.
Одна - про старушек. Я ему говорю: Вы понимаете, ну я же образованный человек, как я могу быть с ними - и указал на копошащихся в храме бабушек, чего-то чистивших и мывших там. Наверное, в моем голосе было столько презрения к этим неучам и неудачникам, что он молча покачал головой, а потом нарушил молчание: "Ты не суди их, ведь ты их совсем не знаешь, и веру их не знаешь. Может статься, они когда-нибудь очень тебе помогут своей простой верой"
Я помолчал, не хотел спорить, хотя и не до конца понял его. В моем сознании судить было совершенно естественно, ведь нам в Универе, например, уважаемый профессор мог сказать с улыбкой: "Ну мы с вами, коллеги, понимаем это в отличие от них", указывая на ту внешнюю часть человечества, которая осталась за дверями аудитории и не познает таинств высокой науки. Да и по всей прочей жизни гордыней было все приправлено, как хорошее блюдо специями.
Я тогда про это не думал, но этот человек оставил мысль, которую я обдумываю до сих пор. И еще отчетливо помню, вырвалось как жалоба: не могу я в таком виде, при такой жизни, которую приходится вести, быть у вас тут, все у меня не по Богу - а как иначе своих кормить, я не знаю. Это был момент истины. И я его очень запомнил, как священник впервые прямо взглянул на меня и почему-то улыбнулся. И еще неожиданнее были его слова, врезавшиеся мне в память: "Ты честный человек. Это хорошо. Не будем сейчас креститься, ты останься таким, постарайся остаться - и Бог найдет тебя".
Мама была опечалена, мы молча шли к даче, а я чувствовал, что наконец нашел настоящего священника. Если бы он стал что-то утешающее говорить, уговаривать - а он поступил по правде и открыл мне какую-то дверь, я ему поверил. Я ведь многих своих крещеных знакомых спрашивал, как жить по вашей вере, что это значит: быть христианином. И никто не мог ничего объяснить.
Прошло девять лет. Зима, темень, снег, холодно. Я снова в Лисьем Носу у того самого храма. Сперва не узнал священника, так он постарел. С ним был другой мужчина, кажется, сын. Оказывается, матушка у него умерла, и он страдает сердцем. Он вспомнил (!) все, передал маме нагрудную иконку Христа в подарок. Ей оставалось меньше полгода до кончины. Она радовалась вместе со мной. Он тоже радовался, когда узнал, что я в Церкви. Да, Бог нашел меня, но при этом пришлось все потерять. И только в Церкви все стало возвращаться - но уже совсем-совсем по-другому.
От той последней встречи я запомнил несколько последних его слов: мало знать, что Бог есть, надо научиться очень Его любить.
Прошло еще двенадцать лет. Мне звонит один из наших прихожан, православный предприниматель, который раньше меня свои путем был приведен Богом в тот же храм, к тому же батюшке. Он говорит, что сегодня Господь забрал о. Модеста к Себе. Жаль, я почему-то думал, что нам суждена еще одна встреча. Но буду молиться о нем и надеяться, что встреча еще впереди, в том Царстве Божием, куда стремился он сам и в которое звал, и вел к нему других.
Царствие Небесное протоиерею МОДЕСТУ Малышеву.
Помолимся, братья и сестры!
-------------------------------------------------------------
30 ноября 2011 г совершено отпевание и погребение.
Комментариев нет:
Отправить комментарий