пятница, 13 февраля 2015 г.

Грустная встреча

Грустная встреча


«И ныне прошу тебя, госпожа, не как новую заповедь предписывая тебе, но ту, которую имеем от начала, чтобы мы любили друг друга. Любовь же состоит в том, чтобы мы поступали по заповедям Его. Это та заповедь, которую вы слышали от начала, чтобы поступали по ней.»(2Иоан.1:5,6)


Вхожу в Оптинское подворье. Активная старушка не просто стоит на «штатном месте» всех нищих у входа. А прямо бросается ко всем: помогите на дорогу. Ну, ладно, поможем. Но для порядка проинформировал братьев по необычную для смиренных оптинских нищих активность. Говорят, знаем, игумен с ней говорил, благословил. На дорогу собирает. Ясно, значит и правда нуждается. Иду дальше, подаю запланированный сорокоуст, подхожу к мощам, с радостью покидаю храм под самое закрытие: успел все-таки. Хотел выйти через двор, но на лестнице, ведущей туда, игумен разговаривает с людьми. Ладно, не буду мешать, пройду через обычный выход. Опять иду мимо старушки, так получается, что выходим мы с ней вместе. Опять просит помочь. Ну как, ведь уже дал? Чтобы как-то утешить ее — спрашиваю:
  • А Вы как далеко добираетесь?
  • В Омскую область
  • Ничего себе. А откуда?
  • Из Мурманска.
  • А тут-то как оказались?
  • А я к Ксении пошла просить помощи. Там побыла, а после сюда мне посоветовали, показали как идти.
Мы идем не спеша, огибая Оптинское подворье. Она рассказывает, что билет до Омска стоит пять тысяч, сегодня набрала две. Надо продолжать. Я думаю, что теперь ей на вокзал идти и опасно, и нет смысла, если игумен благословил. Надо спросить про ночлег. Веду ее во двор, на лестнице у выхода игумен все еще прощается с людьми, потом идет к нам. Прошу его оставить ее на ночь. Он возражает, что монастырь мужской, нельзя, некуда. Подсказываю про паломническую гостиницу. И добавляю, что ночь оплачу. Видимо, это разрешает какие-то сомнения, он с радостью благословляет. Там нас с радостью встречает послушник Сергий, Старушке приходится зарегистрироваться, и я узнаю, как ее зовут. Назовем ее здесь Алевтина Петровна — как говорится для защиты персональных данных.. Она с некоторым удивлением глядит, как я плачу за ночлег. Потом ее еще больше умиляет, что ее ведут накормить. Оптинские послушники ее искренне трогают заботой. «Спаси вас Господи!» Идем в гостиницу, радостно на душе, меня ведь тоже на дороге принимали и кормили, порой и не знаешь, что бы делал без этих Богом посланных людей. Старшка явно не походит на мошенницу. Присаживаюсь и расспрашиваю ее про ситуацию более подробно. Внутри уже просчитываю как ей собрать денег на билет. Мне явно не потянуть, попрошу у ребят, слава Богу, тут все идет как-то без обычного в таких случаях серьезного недоверия. Женщина вызывает сочувствие — некрасивая, усталая, брошенная в этих каменных джунглях на произвол судьбы и чудом принесенная на это спасительный островок тепла.

Она сидит передо мной на постели, а я за столом. Просматриваю и фотографирую паспорт, поскольку все-таки проверить будет надо, если уж просить деньги у других. Но это я делаю как-то без большого желания, срабатывает навык всегда иметь что-то для отчета. А пока я это делаю, идет беседа. Выясняется. Что мобильника у нее нет, в их деревне тоже телефонов нет, и она в силу отсутствия привычки этими благами цивилизации, никаких телефонов не помнит. Только адреса. Но обращаться в Мурманск не хочет: поссорилась и уехала. Она ездила к сестре, рассчитывая разделить наследство после смерти мамы. С горечью она мне рассказывает:
  • Поссорились мы. Слово за слово и скандал. Она только по маме мне родная, а по отцу неродная. И вот она все на книжку себе поклала. А отчим еще живой, мамы нету, а он живой, он все и рулит там. Они там с Наташей и решают. Хотя мама сказала, что это все пополам нам будет. Но там отчим, ее родной отец, а мне он кто?
  • Так Вы ехали наследство делить?
  • Я думала, она хоть не пополам, но по-хорошему сколько-то отдаст. Мне ж тоже деньги надо. Мне еще долг за землю платить.
  • А у Вас там дом?
  • Да
  • А зачем за землю платить?
  • Налог.
  • Так Вы ж на пенсии.
  • Да пенсию я получаю, но что эта пенсия — четыре тысячи, хватает только на то, чтобы покушать. Я думала, что она по-хорошему все будет... Отчим на меня наорал, она наорала, я собралась и... может из-за этого и так рот разявила и выронила деньги — как раз бы на билет хватило.
  • А сколько стоит билет на поезде от Омска, на электричке?
  • 58. Там я по пенсионной могу. За половину могу проехать.
  • Так надо узнать, может Вам бесплатно можно проехать
  • Я уже узнавала, отсюда нет. Я только в своей области могу по пенсионной ездить. А дальше не действует. Может так получилось, что с ней поругалась, Господь наказал.
  • Ладно. Подумаем, как Вам помочь. Две тысячи у Вас есть. А билет точно стоит пять? Это плацкарт?
  • Да. Мне бы хотя бы до Москвы. А там еще бы кто-нибудь помог бы.
  • До Москвы-то Вы доедете. А дальше? В Москве деньги не валяются на улице. Можно пойти и купить Вам билет и дальше Москвы. Но там Вы будете в таком же положении.
  • Если до Тюмени взять билет, там электричка называевская, она ходит с Называевки до Тюмени и назад.
  • Как же получилось, что у Вас нет никого?
  • Так и получилось: сестра вышла замуж — отчим забрал туда уехала, а двоюродная сестра — у ней самой четверо ребятишек, и я ей помогаю.
  • А у Вас своих нету?
  • Есть трое, но у них тоже там...
  • Трое детей своих?
  • Пацаны.
  • Ну, пацанам-то сколько лет-то?
  • Много. Самому младшему 34. Внуки есть.
  • Ну так если есть пацаны и внуки — чего, неужели матери не помогут?
  • Ну я не знаю... у сыновей я знаю точно нету телефонов, потому что они на тракторе работают в колхозе, они никуда не ездят.
  • Сейчас же у всех мобильные телефоны появились...
  • У нас никто не покупал. Не знаю, может и такой потребности не было.
  • Ну, счастливые вы люди. Я тоже долго не покупал, заставили. Чтобы можно было меня достать по телефону. А скажите, у Вас в селе в сельсовете телефон должен быть...
  • Сельсовет у нас Дунаевка — самый центр колхоза. От Демьяновки 13 километров.
  • Я по России тоже езжу, и знаю, что люди между собой связываются когда надо. Надо будет — поедут на машине.
  • Я сглупила, что поехала. Если бы не поехала, Вам бы голову, как говорится, это...
  • Да подождите, сейчас, секунду. Какая-то связь с ними должна быть. Надо попытаться связаться с ребятами Вашими
  • Я не знаю сельсовета номер.
  • Я это понял. Ребят-то Ваших Вы знаете как зовут?
  • Знаю.
  • Ну вот давайте я запишу, позвоню туда спрошу: могут они их достать или не могут? Как их зовут?
  • Виктор...
  • А по отчеству?
  • Ильич
  • Виктор Ильич. Так. Дальше?
  • Владимир Ильич...смеялись с него в школе: как Ленин. - Мы оба смеемся. Примета ушедшего советского времени с его тонкой иронией: в одной семье и Владимир Ильич, и Леонид Ильич. Так сказать от альфы до омеги социализма.
  • Ну я и говорю. А третий?
  • А третий Леонид Ильич. Это папа так записал.
  • Значит, они все трое живут в этой Демьяновке?
  • Да.
  • А сельсовет называется как еще раз?
  • Дунаевка. Ну а как Вы туда позвоните?
  • Ну вот сейчас буду думать. Дунаевка этого Называевского района, да?
  • Да, колхоз имени Ленина
  • Ну ладно, давайте договоримся: я приду сюда в восемь завтра утром, а Вы готовьтесь тогда к Причастию. А ребята Ваши работящие, не алкаши?
  • Не, никто не пьет.
  • Это я к тому, что у алкашей и грошей нету, а у нормальных ребят найдется всегда. Вот я только номер сельсовета не.. я ж не ожидала, что со мной так... если бы ожидала, я бы все переписала б.
  • Ладно, слушайте как Вашу матушку, что вещи сохраняет, искать на вокзале?
  • Это в комнате отдыха. Я, наверное, на вокзал все-таки поеду. Вы уж деньги возьмите, я поеду на вокзал. А то у меня там вещи.
  • Да я Вам привезу вещи. Только мне их не отдадут. Она потерпит там до утра?
  • Я наверное, поеду на вокзал. Вы уж возьмите деньги.
  • А что ВЫ будете делать на вокзале?
  • Я в комнате отдыха останусь там. Она говорит приходи — на диване переспишь и все. На Московском вокзале.
  • А ВЫ с ней на какое-то время договорились?
  • До утра. Мне надо было раньше Вам сказать. Но Вы не спрашивали. Мне надо было раньше Вам сказать, Вы б не платили.
  • Ну я думаю, если она человек порядочный, то ничего не случится с вещами Вашими. Другое дело, я не знаю, когда они меняются — дежурные...
  • Я наверное, поеду на вокзал.
  • Ну, давайте съездим вместе, потом вернемся сюда.
  • Да нет, я уже потом там останусь. Туда-сюда Вы на метро опоздаете домой.
  • Я просто что думаю: пока Вы здесь, я могу попробовать Вам помочь, связаться с ними, живу я недалеко. А на вокзале, раз телефона у Вас нету, как искать?
  • Вы запишите, я Вам — подъеду сюда да и все.
  • А Вам дадут позвонить? Или давайте я Вам телефон принесу из дома свой старый. Как Вы иначе будете? Господи помилуй.
  • Да. Вот с сестрой поссорилась, так вот и получилось. Ой, лучше бы и не ехала.
  • Я думаю, если уж привел Господь в монастырь, надо это максимально использовать. И уж по крайней мере исповедаться и причаститься. Где еще искать помощи? С вещами ничего не будет, Бог сохранит, а вот исповедаться после такой ссоры, мне кажется, это просто надо.
  • Вот сегодня батюшке рассказал, говорю: простите уж... ОН мне тысячу дал. А другой дал пятьсот.
  • Алевтина Петровна, давайте Вы оставайтесь здесь, я утром приду и скажу, что мне удалось узнать. Иначе я Вас потеряю в этом городе-муравейнике, и тогда помочь Вам не смогу. Я имею опыт зимних путей и скажу Вам — если бы Вы были помоложе и побойчее, а с Вашим характером и возрастом на дороге лучше не оставаться. Так что надо искать какой-то способ, чтобы от места до места Вас отправить. НА всякий случай напишу Вам свой телефон. Вот Вам на память, раз у Ксении были — акафист ей. А молитвослов точно есть, или дать? Чтобы было по чему готовиться.
  • Вот, я Вам покажу.
  • Ну и слава Богу. Иконы у Вас над кроватью. - пишу ей телефон на обороте бланка записки о здравии. - Так разберете?
  • Ага.
  • Ну, отдыхайте, до восьми. Храни Вас Господь. Если что — от дежурного позвоните.

По пути набираю своих трех самых надежных благотворителей, из тех, кто всегда поможет. Только один на связи, выслушивает и резюмирует: вроде все нормально, покупай билет в интернете, завтра созвонимся, встретимся — помогу. Потом отзваниваются двое других. Ощущение радости, что все складывается. Беру билет, и нахожу единственное нижнее место, поезд завтра днем, она успеет и на службе побыть, и уедет спокойно. Распечатываю купон. Звоню дежурному — чтобы обрадовать ее... и узнаю, что она ушла. Нет, не совсем, а за вещами. Все-таки решила, что успеет обернуться. Спрашивала меня как тут до метро и сколько идти? Я рассказал. Вы же не говорили, что надо ее как-то удерживать, я думал, вы с ней обо все договорились.

Я ждал ее звонка — не звонит. Попробовал поискать что-то про ее края, как бы блуждая выйти на нужное. То, что прочитал, очень роднило эти умирающие деревни с моим Гореново.

"Как живёшь, Демьяновка?" (источник: Называевская районная газета "Наша искра")
http://www.omskmap.ru/point/dem_ianovka/lore/157

Неподалеку от Называевска находится небольшая деревушка Демьяновка, входящая в состав Лорис-Меликовского сельского поселения. Когда-то здесь размещалось отделение колхоза имени Ленина, переименованного в девяностые прошлого столетия в АО «Ленинское». Как писала наша газета, пятнадцать лет назад в этой небольшой деревушке насчитывалось 30 дворов. Только на отделении работало 34 человека. Они обрабатывали 2610 га пашни, занимались производством молока, мяса и выращиванием ремонтного молодняка. Тогда это отделение по результатам работы входило в десятку лучших в районе. А что же теперь?
Но перестроечный период многое изменил в жизни российского крестьянства: одно за другим исчезали в небытие некогда огромные хозяйства. Такая же участь постигла и упомянутое выше акционерное общество. Да, хозяйство исчезло, но ведь люди остались. «Чем же живут сегодня демьяновцы?», - попытались выяснить мы, побывав недавно в этой деревушке и поговорив с ее жителями.

Валентина Никифорова, 78 лет:
- В Демьяновке я живу уже пятьдесят лет. Всю жизнь на благо колхоза отработала. Оттуда и на заслуженный отдых пошла. Сегодня основной мой доход – это пенсия. Хозяйство уже три года не держу, здоровье не то, да и для кого? Ведь живу одна. Куры у меня, правда, были, но я их сыну в Называевск отдала, потому как недавно украли у меня шесть штук. Вот паразиты, ведь кто-то из своих же, деревенских.
Еще я огород сажу под овощи. Малина, смородина есть, правда, так немного «для себя». Дети, внуки в гости приезжают, я их вареньицем и угощу. А вообще я на жизнь свою не жалуюсь. Одной мне совсем не скучно, да и привыкла я, наверное, уже.
Владимир Алимов, 40 лет:
- Раньше жил с матерью, но она недавно умерла. Сам я безработный, да и работать-то негде, а было бы где – обязательно пошел. Из хозяйства держу только уток. Летом с зятем подрабатываем: пилим дрова, сено косим. А зимой заняться здесь нечем. Наша Демьяновка находится практически на последнем издыхании: нет ни магазина, ни медпункта, ни школы… Остается радоваться только тому, что хоть таксофон недавно установили. Вот так и живем.
Татьяна Угренева, 39 лет:
- .Живем мы вдвоем с мужем, дети наши уже выросли, у них свои семьи. Дочери переехали в Называевск, а сын в Омске обосновался. Официально мы оба безработные, стоим на бирже труда. Раньше, конечно, в колхозе трудились: я – дояркой, муж – трактористом. Колхоз канул в лету, но жизнь-то продолжается. Сейчас держим небольшое хозяйство: две коровы, 4 головы молодняка, кур, уток. Да и всегда держали, ведь без него в деревне и вовсе «ноги протянешь». В Называевске есть свои клиенты, покупающие нашу сметану, творог. С заготовкой кормов проблем тоже нет, купили собственную технику. Муж теперь успевает не только для своих подопечных сена накосить, но еще и на продажу. Покупатели у него тоже свои имеются.
Марина Кучемкина, 35 лет:
- Я стою на учете в Центре занятости. Сожитель мой работал у Шалькина разнорабочим. Сейчас там работы не стало, и ему пришлось уйти. Когда посевная начнется, он обратно вернется. Животины никакой не держим, трудно без техники-то. Сейчас живем на 800 рублей в месяц – это мое пособие по безработице. Правда, тут недавно наши бабушки пожаловались в сельсовет на то, что в деревне социального работника нет. Выбрали меня, так как больше некому за ними ухаживать. Так вот я на следующей неделе пойду в город устраиваться.
Ерденбай Камеев, 62 года:
- В моем доме - большая семья: мы с супругой, средний сын со снохой и внуком, еще младший недавно вернулся из армии. Я много лет работал водителем, трактористом на нашем отделении, хоть пенсию заслужил. Жена тоже пенсионерка, а дети вот безработные.
Но ничего, живем нормально, не жалуемся: чай пьем, мясо едим. Выручает нас личное подсобное хозяйство, стараемся живности побольше держать. Если мало ее будет, то и выгоды никакой. Сейчас у нас три коровы, лошади, овцы, птица. Все вместе корма заготавливаем, со скотиной управляемся. Огород большой садим: и овощи, и картошку. Вообще, если трудиться, можно и жить, а не существовать, как некоторые из демьяновцев.
Анатолий Магасенко, 47 лет:
- В Демьяновке живу всю жизнь. Раньше на ферме животноводом был, теперь нигде не работаю. На бирже тоже не стою. Постоянной работы нет, и не светит теперь. Хотел вот на железную дорогу устроиться, но из-за возраста не взяли даже монтером пути.
Раньше бабушка жила с нами, тратили ее пенсию. Теперь перебиваемся, как можем, занимаюсь, чем придется. Осенью дочь вот в школу пойдет, в первый класс. Будем стараться собрать ее, чтоб не хуже других ребятишек была. Деньги как зарабатываю? Хозяйство не держим, сено-то на чем косить буду? Колымлю: кому дрова порублю, кому в деляне помогу, кому построить что. Огород есть свой у нас, сад. Летом грибы, ягоды собираем, все на стол собственный идет. Денег, конечно, на все не хватает. А у кого их много, в нынешнее - то время?
Мария Филиппова, 86 лет:
- Не одна я живу, сын еще вместе со мной, 66 лет ему. Сама старая я, да сын мой инвалид. Хоть пенсию немаленькую получаем, а живем ой как плохо. Бывает, что голодом сидим. Магазина у нас нет, продуктов купить негде. В месяц раз привезут товары, купишь вроде много, а все равно не хватает. Да еще привезут, торгуют и говорят, что невыгодно сюда приезжать ради нескольких человек. Кто может, тот в Называевск ездит. А я куда, да и сыну трудно, здоровье не позволяет. А кого-то попросить? Пьют у нас здесь многие, опасно им деньги давать.
За свет заплатить – опять до Называевска ехать, тут не принимают. А если вдруг просрочишь, так сразу приезжают, отключить грозятся. Дома ничего делать не могу: начну пол мыть, голова как закружится… Нанимаю, чтоб уборку сделали, флягу воды привезли, дров занесли, деньги за это людям плачу. Социального работника нет, тут одна соседка оформляется на эту работу. Но как получаться у нее будет – не знаю. И медика своего нет, только наездами бывают. Ничего, в общем, хорошего нет в жизни моей.
Анатолий Угренев, староста села:
- Сейчас в нашей деревне насчитывается 22 двора, проживает 72 человека. В прошлом году даже ни одного ребенка не родилось. У нас нет ни школы, ни магазина, ни клуба. Официально работает только почтальон, да и то не на полную ставку. Несколько человек стоят на учете в Центре занятости. В основном, люди живут за счет подсобного хозяйства. Это те, кто приспособился к новым условиям. А молодые у нас не остаются, делать им тут нечего. Как детей растить, если с первого класса отправлять нужно в интернат? Проблема, у нас, конечно, такая – безработица, да она по всей стране. Не скрою, есть и пьянство. Даже пенсионеры некоторые пенсию получат, и гудят потом, пока деньги не кончатся. В общем, от былой Демьяновки остались одни воспоминания…
Скажем прямо, впечатления от командировки в Демьяновку у нас остались не самые лучшие. Да, здесь есть люди, которые не потерялись в жизни, которые трудятся, зарабатывают. Но немало и тех, для кого бутылка на завтрак уже стала нормой жизни. Да и сама деревня, хотя и находится всего лишь в 9 километрах от Называевска, как будто остров в океане. Из всех благ цивилизации – только электричество и связь. Деревня еще как-то держится за счет того, что находится рядом с асфальтированной трассой, ведущей в райцентр. Но что же будет дальше, если уже сейчас сами жители деревни не видят никаких перспектив у своей Демьяновки?
Материал подготовили
Юлия Крысальная,
Наталья Гладышева.
13.04.2009

Поинтересовался и историей края. Нашел в википедии вот что.
http://wiki.obr55.ru/index.php?title=Лорис-Меликово,_село_(Называевский_район,_Омская_область)

Лорис-Меликово, село (Называевский район, Омская область)
История села
Село Лорис-Меликово расположено в 18 км от города Называевска. Местность равнистая, больших полей нет, так как очень часто перемешиваются с небольшими перелесками. Вокруг много болот и пастбищ, а поэтому основное место в хозяйстве занимает животноводство. Земли колхоза имени Ленина тянутся вдоль линии Западно-Зибирской железной дороги на протяжении 25 км и в ширину 12 км.. Вдоль колхозных полей, около самого населённого пункта, проходит асфальтированная шоссейная дорога, которая соединяет город Называевск через Тюкалинск с городом Омском.
Шли годы XIX столетия. Русские и украинцы, разорённые безземельем, задавленные непомерными налогами и другими притеснениями, бежали по пустынным сибирским трактам, по бездорожью искать счастья и лучшей доли в просторах Сибири. Так в 1885 году появились первые землянки на этом месте, где сейчас расположено наше село. Лачуги первых жителей были сплошь покрыты дёрном, труб почти не было и избы отапливались по-чёрному, как в чёрных банях. Здесь поселились выходцы из Пензенской, Полтавской и Черниговской губернии неприветливо встретила новосёлов суровая сибирская природа. Каждый метр земли пришлось отвоевывать, т.к кругом стояли нетронутые леса. Много пришлось положить труда, чтоб заставить землю родить хлеб. Эта борьба была не по плечу одиночкам. Многие из переселенцев погибли в неравной борьбе со стихией, не увидав плодов своего труда. Но и те, кто выжил, не нашли своего счастья, так как убежав от кабалы российской, попали в кабалу местных кулаков Дуная и других, которые владели сотнями десятин земли, по 40-50 голов крупного рогатого скота, табуны овец и опутывали своих односельчан паутиной долгов и поборов. Огромными участками земли владел кулак Дунай, по имени которого и пошло название населённого пункта Дунаевка. В 80-е годы прошлого столетия, когда был министром сельского хозяйства России граф Лорис-Меликов М.Т. (1825-1888 гг.), то по указанию царского правительства все населённые пункты стали именоваться русскими названиями. И наша деревня стала носить название село Лорис-Меликово. В связи с подъёмом революционного движения в России, народ нашей местности мечтал о светлом будущем. Это время пришло в 1917 году грянула Гражданская война. Многие односельчане с оружием в руках отстаивали завоевания Октября. Среди защитников были и наши земляки., которые после установления советской власти долгие годы работали в родном колхозе.

Негусто материала, но картина прорисовывается. Как говорится, теперь восприятие в контексте. А вот не случись этой заминки досадной, так и бы и не узнал ничего. Я пока еще верю, что все это — только заминка. Но звонка нет, время идет. Решаюсь потревожить ее в комнате отдыха, может быть она там осталась?

Звонил дежурному по Московскому вокзалу и нашел с его помощью ту работницу, которая ее принимала в комнате отдыха: отвечает не сразу, мы не обязаны спраки давать, но после моего рассказа оттаивает и говорит - была, взяла вещи и ушла. Обещает по вокзалу поискать, если найдет — сообщит. Послушник-гостиничный Сергей ждал ее и не спал. Утром в восемь я пришел, авось придет к условленному часу. Но нет.

Больше я ее не видел. Я успел найти в и-нет ее сельсовет, написать главе мейл, вот его текст.

Добрый день !

Вам пишут из Санкт-Петербурга. Просьба помочь установить контакт с братьями (Фамилия) - Виктором Ильичем, Владимиром Ильичем и Леонидом Ильичем. Их мама (ФИО), жительница дер. Демьяновка, ХХХХ года рождения, находится проездом в СПб.

Я встретил ее на подворье монастыря Оптиной пустыни 9 февраля 2015 г. вечером, она по благословению наместника (руководителя подворья) просила милостыню на проезд домой, поскольку, возвращаясь из Мурманска от сестры, она потеряла деньги и не помнит никаких телефонов.

По ее утверждению, милиция отказала ей в помощи добраться до дома. Она сказала, что надеется добраться, перемещаясь по мере возможности в сторону дома. Зимой это непросто и небезопасно, поэтому я посчитал нужным попробовать ей помочь

Я просил ее назвать имена знакомых и родных, она назвала вышеупомянутых своих сыновей. Прошу передать им мой тел __________ и попросить перезвонить мне.
Если сообщенная мне информация ложная, прошу мне об этом сообщить
--
Храни Господь
Дмитрий

А утром глава мне позвонил. Он хороший человек, с утра прочитал мое письмо, сразу как-то связался с Демьяновкой и добыл... номер мобильника ее сына.
  • А разве сын один?
  • Один. То есть их трое, но один умер, а один в Московской области. Я звонил ему, он отвечает: мне никого не надо
  • Как, это так про мать?!
  • Вот так живут, видимо. А в остальном, похоже, она Вас не обманывает.
  • Пришлите мне мобильник сына, пожалуйста.
  • Ладно. Если что я на связи.
Я так и не собрался с духом позвонить этому сыну, не нашел слов, которыми можно по телефону пробить такой толщины сердечную броню. Ждал до часы дня, как посоветовал священник в Оптиной. Потом сдал билет, потерял кучу денег. Было горько и как-то по-детски обидно, как бы непонятно — ну за что, за что меня так господь наказал? Деньги потерянные я бы знал куда вложить, мне их и без того на церковные дела не хватает. Ну, Оптиной пожертвовать не жаль, положим, а вот кормить железную дорогу — это слишком. Но не только денег жаль.

Много раз прокручивая в уме тот вечер, вспоминая все до мелочей, я не могу не увидеть своей вины. Я и сейчас уверен, что она не мошенница, и что стыдно рассказывать про таких сыновей, тоже понятно — сама ведь вырастила. Да и сыновей с одной стороны страшно, а с другой жалко. Ведь сам прошел через все это. Знаю, что нарушителей пятой заповеди ничего хорошего не ждет, пройдено на опыте.
И «перевертыши» с родными людьми при разделе наследства, когда тебя из-за денег готовы уничтожить, вплоть до отказа подтвердить родство и знакомство — тоже пройдено. И пожилая женщина, которая нигде не отслеживается никем, и, случись что, даже труп не опознают, да может быть и искать не будут — это все тоже знакомо. И все это посреди Питера, с его красотами и множеством людей, в том числе и очень достойных. И ничего в этой судьбе не повернуть к свету, даже если захочешь. Тоска.

Я прикинул, как она могла бы понимать свое положение. Дорога стоит больше чем две ее пенсии, это явно экстрим, и в отчаянной надежде выйти из полного тупика, ведь уже давно, наверное, живет с нарастающим долгом за землю. Что бы я сделал на ее месте? Ну хотя бы попробовал окупить дорогу. Так возникает понимание, почему она скрывает, что уже больше недели кантуется на вокзале: попрошайничает. А это дело ведь затягивает. Большой и богатый Питер, Москва — они живут совсем не как вся Россия. И что ей мое желание вернуть ее в ее деревню, в полный и беспросветный тупик жизни? Здесь относительно легкие деньги, да еще такие, какие ей там не увидеть ни за что, не заработать нигде. Она ведь понимает это, и вовсе уже не стремится вернуться поскорее. Вот поднакопит и вернется, а может быть еще и в Москве продолжит свою опасную «гастроль». Но она ведь не сознает опасности. И это может ей дорого стоить. Если эта логика верна, то я все сделал правильно, а она просто не справилась с искушением.

Но это только вариант. Не хочется думать, что она действительно взяла вещи, поехала обратно в Оптино подворье. А дальше мало ли что может быть ночью с пожилой женщиной в незнакомом городе зимой. Дай Бог, чтобы это было не так.

По-своему она пожалела меня, видя доверие и искренность помощи. Потому, наверное, ушла, думая, что я заберу деньги за ночлег, потому и не вернулась, что не хотела разорять — она ведь не знает про мгновенную покупку билетов в интернете, полагает, что я приду с деньгами — но не потрачусь, поскольку ее не найду. Возможно, она также поняла, что я взялся за дело всерьез и действительно могу и найти все контакты каким-то чудом, и ей было бы стыдно объяснять свою ложь про сыновей. Это цепочки правдоподобных предположений, не более. Но они не отвечают на вопрос: зачем мне Господь это попустил.

Тут надо отвлечься от нее и еще раз пройти все наши действия, взглянув на себя. Вот игумен ничего не потерял: он подал просимое, сколько мог, не спрашивая ни ее, ни себя, решат ли эти деньги ту задачу, ради которой они испрошены. Дал — и дал. А я взялся решить задачу до конца, в гордом сознании своих возможностей — но ведь возможности не мои, мои только связи с людьми, имеющими возможности. Если бы не мысль о друзьях с бОльшим, чем у меня, достатком, я бы не стал ничего делать, покормил бы и попрощался. Может быть, она и не ушла бы тогда, а завтра снова стояла бы и после завтра тоже в Оптиной, пока игумен не прогонит. Благотворительность не для решения чьих-то задач, а для твоего спасения, и это трудно понять. Особенно человеку с развитым общением. Тебя Господь лично спросил — что ты сам пожертвуешь? А я схватился за телефон. Давнее, уже забытое искушение всплывает в памяти. Когда стали воцерковляться мои бизнес-приятели, даже батюшки посылали прихожан ко мне, не прямо с целью что-то получить, а вот так — рассказать о своей нужде. И я исправно и радостно служил «информационным мостиком», пока мои друзья не начали меня откровенно посылать подальше.

Это искушение решать задачи до конца и побеждать мир сей, так сказать, на его поле, я уже видел в разных примерах «большой благотворительности». Созданный в конце 19 века «Остров милосердия» на Волхове при кончине основателя его прот. Алексея Колоколова имел долгов на фантастическую сумму в 40 тысяч тогдашних золотых рублей. Вся Россия собирала потом на их покрытие, начиная с царя. Или вот недавний фильм, снятый на материале сельского «островка милосердия», где восемь лет священник, став председателем колхоза, осуществлял воскрешение Византии в одном отдельно взятом селе. Кончилось это судами, бандитами, крахом хозяйства. Как шутил горько о. Михаил, надо снимать вторую часть фильма «Гибель империи». Забывается всеми, что «не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего.» (Евр.13:14) И не остановить немощной рукой девятый вал чужого горя, то и дело встающий перед тобой посреди волн житейского моря. А хочется.

И самое главное, это стремление решить ложную задачу. Эрик Берн сказал бы мне, что я ввел в игру антитезис, который ее и разрушил. «Не забывайте также благотворения и общительности, ибо таковые жертвы благоугодны Богу.»(Евр.13:16) Как-то все время упускаем из виду, что само желание помочь может быть и есть максимум помощи. Недаром ведь пишет апостол: общение — род благотворительности. Не так много этого общения нужно, чтобы чуть утешить человека. Только чуть коснуться — и больше ведь не дано, - и идти дальше решать свои, а не чужие проблемы. В Гореново я это тоже проходил, когда приходилось четко определять: за что ты тут отвечаешь. А то звонят из Смоленской области в Питер, спрашивают, не поможешь ли получить дрова. И трудно сказать: нет.

А в конце совсем неловко стало: вспомнилось, что я взял благословение игумена только на гостиницу, а больше ни у кого благословения не спрашивал. Приедается. Становится формальным. А ведь это момент, когда ты позволяешь Богу вмешаться в свой план, откорректировать его или совсем отменить. Суха теория, мой друг. Знаю, других учу. А сам вот так поступаю.


Все перебрал, как-то понял. И все равно возвращается мысль: мы живем здесь зажравшись, а страну забыли. Притом что мы в этом мегаполисе все беглецы из России, или потомки беглецов. Это Россия стоит с протянутой рукой под видом лысеющей, потрепанной жизнью, отчаявшейся женщины. С ней мы встречаемся — и проходим мимо, что-то бросив ей «для галочки». Под наши благочестивые разговоры о последних временах эти времена незаметно подошли к ней совсем вплотную. И если мы не хотим платить ей по любви, по долгу сынов, она будет вот так взимать с нас эту дань, поставленная на грань смерти с нашего молчаливого согласия и при нашем равнодушном покое. Я не знаю панацеи от этой беды. Но Бог знает. И может быть вся моя проблема в том, чтобы перестать примерять на себя роль христианина, а научиться быть им — и слышать Бога, и исполнять услышанное. И кроме этой задачи, услышать и исполнить, не ставить себе никаких других задач в жизни.