пятница, 30 декабря 2011 г.

С наступающим новым годом и Рождеством Христовым !

Новый год - напоминание о том, как быстро течет время нашей жизни.
Подводя итоги и строя планы, последуем мысли Преподобного Ефрема Сирина:
"Предусматривай будущее, как человек разумный; наблюдай настоящее, как человек смертный". Пусть наше земное счастье будет не в обилии земных благ, а в довольстве и спокойствии духа.
Храни Господь
Дмитрий

среда, 28 декабря 2011 г.

Мы забыли слово <<свобода>>, и мы забыли слово <<любовь>>

http://nikeabooks.ru/projects/interview_uminsky/

 

Разговор со священником Алексеем Уминским о Православной Церкви сегодня, духовном комфорте, общении с Богом по смс-кам и о многом другом.

 

Отец Алексей, что такое жизнь во Христе и жизнь в Церкви? Какие вопросы волнуют сегодня церковных людей?

Сегодня наша жизнь в Церкви заключена между двумя полюсами: можно и нельзя. Что можно есть в пост, что можно делать в храме  – вот вопросы, которые возникают чаще всего. Создается ощущение, что жизнь христианина состоит из запретов и разрешений. И попробуйте громко сказать, что это не так. Поднимется вопль и вой людей, у которых отбирают подпорку – церковные правила и обычаи, систему норм и запрещений. В этом проявляется нежелание человека жить в свободе, потому что такая жизнь удобна, потому что она всё время предоставляет тебе самооправдания на основе внешних правил.

 Масса людей возразит: а как же заповеди? Ребята, это не жизнь во Христе! «Не убей, не укради» — это уголовный кодекс. Любая религиозная и этическая система будут говорить то же самое. Вы без Бога будете исповедовать одни и те же ценности. Тогда причем здесь вера во Христа? Десять заповедей, открытых Моисею, даны исключительно для того чтобы, человек не стал скотиной и не сошел до уровня свиньи, обезьяны и волка. Но людям становится очень страшно, когда рушится их представление о Церкви как о системе табу. И мне кажется, сегодня для нас, христиан XXI века, выход в том, чтобы Евангелие снова стало Книгой жизни.

И именно поэтому Вы решили составить книгу «Беседы на Евангелие»? Почему Вы считаете, что сегодня это будет интересно для читателей?

Меня самого чтение Евангелия и переживание Евангельского слова делает немного другим человеком. Мне это дает возможность просто жить дальше, иначе  в этом мире как-то скучновато и неуютно. Когда я слышу Евангелие, я понимаю, что мне делать с самим собой. Поэтому мне хотелось поделиться своими мыслями и найти таких собеседников, которые готовы соглашаться со мной или спорить, но главное - слушать вместе Евангелие.

Очень важен личный опыт встречи с Богом, которым можно поделиться. Я хотел рассказать о своем опыте. Владыка Антоний Сурожский говорил, что если увидишь какой-то фильм или книгу, то бежишь к друзьям и говоришь: «Слушайте, я такую книгу прочел! Я такой фильм видел!». Понимаете? А мы обычно говорим, что можно и нельзя в Церкви. Евангелие не рождает в нас это стремление поделиться, и не становится событием для нас.

А если человек читает Евангелие, но этот текст не вызывает у него ответное переживание?

 Так бывает, потому что современная Церковь не акцентирует внимание на Евангелии как на Книге жизни. И, к сожалению, Церковь сегодня не сосредоточена на Христе как на личности. Знаете, наша жизнь настолько дисциплинирована, обусловлена внешним рефлексом, что человеку никуда не надо идти, потому что всё уже определено формальными правилами. Следование внешним нормам даёт ощущение духовного комфорта. Если же у меня возникают вопросы, то на них давно приготовлены ответы. Неслучайно у нас выходят книги под названием «Ответы священника», «1500 вопросов» или «1200 ответов». Когда христианину не надо думать, не надо переживать и не надо идти за Христом, наступает состояние отчуждённости, духовной смерти. Человек всё правильно, вроде, делает, а жизни нет: в душе оскудение, пустота, скука. Потому что если Евангелие не вызывает у тебя вопросов, не заставляет думать и искать ответы, не снимает с тебя шкуру, если Евангелие не делает больно, это плохо.

Есть такое мнение, что главное в церковной жизни — почувствовать Иисуса Христа как личность.

Не только почувствовать Его какой-то чувственной своей сферой… Встретившись со Христом, человек не может оторвать от него глаз, понимаете? Когда человек встретится со Христом как со своим Спасителем, он за Ним пойдет туда, не знаю куда, принесет то, не знаю что, и не будет ни о чем другом думать.

Церковь превратилось сегодня в закрытое общество именно потому, что дисциплина (форма без содержания) стоит на первом месте. Опасность заключается в том, что за правилами церковной жизни мы забыли слово свобода, и мы забыли слово любовь. Но при скудности любви и свободы уничтожается сам дух веры.

Мне кажется, что в голове у многих наших соотечественников сформировалась такая схема, что церковь — это некий комбинат духовных услуг…

Конечно. Более того, мы сами это отношение сформировали. Мы превратили церкви в магазины, приучили людей, что церковь — это место, где всё что-то стоит, причем стоит обыкновенного денежного эквивалента. И когда нам говорят, что это форма пожертвования, простите, никто в это не верит, потому что когда есть ценники, ни о каком пожертвовании говорить нельзя.

Я, кстати, на Ramblere свою почту открываю, и контекстной рекламой идет: «Подай записку о здравии и упокоении, зажги свечку по смс-ке». Я нажимаю, и мне вылезает сайт Пушкинского благочиния. Пожалуйста!

 Мы упрекаем католиков за электрические свечи, за индульгенцию, мы не соглашаемся, когда церковь обвиняют в том, что она занимается бизнесом, но, извините, это что такое? Людям беспардонно ввинчивается в мозги, что с Богом можно общаться по смс-кам. В результате человек боится Богу молиться своими словами. А если заплатил, то, вроде, появляется надежда, что Бог услышит.

Мы  усложняем формальные правила и упрощаем священные моменты.

Об этом я в свое время говорил на круглом столе, посвященном катехизации и подготовке к причастию. Мы максимально упрощаем приход к венчанию, к крещению без всякой подготовки за деньги для невоцерковленных и максимально усложняем приход к причастию для своих. Надо причащаться определенное количество раз в году, вычитывать определенное количество молитв, наконец, поститься определенное количество дней. Мы строим максимальные препятствия на живом пути ко Христу для верных и совершенно спокойно открываем к таинству дорогу для неверующих, чтобы заплатили.

Вы озвучиваете такие вещи, которые многие боятся проговаривать. Есть ли выход?

Выход в том, чтобы Евангелие стало отправной точкой на пути к Церкви, ко Христу. Евангельская правда в церкви должна восторжествовать над внешним традиционным образом православного христианина. Обновление должно идти не там, где принято думать. Пускай останется церковно-славянский язык богослужения, пускай священники будут служить с закрытыми Царскими вратами. Это не имеет никакого значения для спасения души. Надо, чтобы Церковь проникалась Евангелием и требовала (я думаю, что требовать надо, но требовать с любовью) от своих чад, чтобы они жили Евангелием и даже страдали от Евангельских слов, чтобы эта Священная Книга била по зубам, проникала в сердце, радовала, огорчала.

Это же сам человек должен проникаться Евангелием…

 Это Церковь должна, прежде всего, в лице своего священноначалия. Патриарх должен по-евангельски любить братьев-епископов и священников, обращаться со словом любви, доброй, ласковой, мягкой любви. Священники должны друг к другу относиться с любовью. Епископы должны смотреть на священников не как на поденщиков, которые по крепостному праву им принадлежат, а как на своих братьев и детей. Также должны относиться священники к пастве: не как к возможному извлечению доходов, а как к своей общине. Это не значит, что сегодня вся Церковь погрязла в фарисействе. Я говорю о тенденции, которая для меня очевидна.

Как Вы относитесь к тому, что очень многие люди приходят к священнику, чтобы он был посредником между человеком и Богом?

Многие хотят, чтобы забрали их свободу, вы понимаете? И они в Церкви находят такую возможность. Но эта манипуляция друг другом вне Евангелия и делает Церковь такой страшной для внешнего мира.

 Христос дает свободу, а не забирает её. А многие свободы боятся. Христос в Евангелии говорит юноше: «Иди за Мной». Иди за Мной свободным, но иди за Мной так бесстрашно, чтобы тебя ничего не держало, чтобы ты ни на что не опирался, чтобы у тебя ничего, кроме Меня, не было. Это - полная свобода. И человеку при такой абсолютной свободе может быть страшно, потому что ему хочется на что-то опираться (на правила, нормы, моральные принципы и прочее). А Евангелие всё время отнимает всякие подпорки у человека. Евангелие не дает человеку никакой надежды, кроме как на Бога.

Мы говорим: человек должен войти в Церковь, и в качестве воцерковления мы предлагаем ему не встречу со Христом сегодня, а форму поведения, форму жизни.

Наше воцерковление не должно заключаться в том, чтобы специально сделать человека видимым членом Церкви, реальным прихожанином, практикующим христианином. Наша задача — не в том, чтобы крестить человека, и он через неделю будет каждое воскресенье на службе причащаться, а потом станет миссионером. Мы же не в комсомол принимаем, да? Для нас важно, чтобы человек, пришедший в Церковь, обрел Христа для себя, увидел любовь. Другую задачу мы ставить не должны. Будет ли человек ходить в церковь, или он будет об этом думать,  переживать и расти духовно — это его путь, его выбор. Мы обязаны человека оставлять свободным.

Вы говорите с позиции священника. А какой должен быть первый шаг светского человека, если он хочет встречи с Богом?

Первый шаг, если человек хочет встречи со Христом,  -  личное к Нему обращение, надо позвать Бога из глубины сердца.

Тогда для чего нужна Церковь?

 Вот именно для того, чтобы потом, услышав голос Божий в себе, пойти туда, куда Он поведет, и ты придешь тогда в Церковь.

Надо довериться Богу. Сегодняшнее церковное общество зачастую человеку не доверяет, Бог же всегда доверяет человеку. Если человек ищет Бога, он Бога найдет. Бог не обманет. Он все-таки тоже ищет человека. И когда человек идет к Богу, то Бог бежит ему навстречу.

 

 Беседовала Елизавета Меркулова

четверг, 22 декабря 2011 г.

23 декабря (10 декабря по церковному календарю)


24 декабря >>

Пятница 28-й седмицы по Пятидесятнице.

МАТЕРИАЛ С САЙТА РАДИО "ГРАД ПЕТРОВ":

http://www.grad-petrov.ru/calendar.phtml

Мчч. Мины, Ермогена и Евграфа (ок. 313).

Свт. Иоасафа, еп. Белгородского (1754).
Святитель Иоасаф родился в 1705 году и при крещении был назван Иоакимом. Он происходил из древнего благочестивого малороссийского рода Горленковых. В Киевской Духовной Академии Иоаким Горленков ощутил влечение к монашеской жизни. В 1725 году он тайно от родителей принял рясофор с именем Иларион, а затем в Киево-Братском монастыре был пострижен в мантию с именем Иоасаф. Через год инок Иоасаф был хиротонисан в сан иеродиакона. После окончания Киевской Духовной Академи его оставили в ней преподавателем. В 1734 году иеродиакон Иосаф был посвящен в сан иеромонаха и назначен членом Киевской духовной консистории. Исполняя должность экзаменатора кандидатов в священный сан, он приложил много усилий к исправлению нравственных недостатков приходского духовенства. В 1737 году иеромонах Иоасаф был назначен настоятелем Свято-Преображенского Мгарского монастыря с возведением в сан игумена. В 1744 году игумен Иоасаф был возведен в сан архимандрита и назначен наместником Свято-Троицкой Лавры. В обители Преподобного Сергия он много сил потратил на восстановление монастыря после пожара. Через 4 года в Петропавловском соборе Петербурга архимандрит Иоасаф был хиротонисан во епископа Белгородского. Вступив на архиерейскую кафедру, святитель особенно большое внимание уделял образованию духовенства, правильному соблюдению устава и церковных традиций. Преставился святитель в 1754 году. Прославление святителя Иоасафа Белгородского в лике святых состоялось в 1911 году.

Свщмчч. пермских Иакова Шестакова и Александра Шкляева пресвитеров, свщмч. Евграфа Плетнева пресвитера и сына его (1918).

Свщмчч. Анатолия Правдолюбова, Александра Туберовского, Евгения Харькова, Константина Бажанова, Николая Карасёва пресвитеров, и с ними мчч. Петра Гришина, Евсевия Тряхова, Михаила Якунькина, Дорофея Климашева, Лаврентия Когтева, Григория Берденева, мцц. Александры Устюхиной, Татианы Егоровой (1937) и Евдокии Мартишкиной (после 1937),
расстрелянных в Рязани.

Свщмч. Михаила Кобзева пресвитера (1937).

Прпмч. Сергия (Сорокина) иеромонаха (1937).

Свщмчч. Николая Розова пресвитера (1938).

Свщмч. Алексия Введенского пресвитера (1938).

Свв. Анны Ивашкиной и Татианы Бякиревой испп. (1948) и Феклы Макушевой (1954),
арестованных в Рязанской области в 1937 году и скончавшихся в лагере.

Прп. Анны (Столяровой) исп. (1958).

Мч. Гемелла Пафлаго́нянина (ок. 361),
пострадавшего в городе Анкире (в Галатии) за обличение императора Юлиана Отступника. Со святого содрали кожу и пригвоздили ко кресту.

Прп. Фомы (X).
Он прославился своей духовной мудростью и даром прозорливости. К нему обращался за советом византийский император Лев Мудрый.

Блж. Иоанна (1503) и родителей его блжж. Стефана (1446) и Ангелины Бранковичей, правителей Сербских.
После захвата Сербии турками в 1457 году средний сын тогдашнего правителя Сербии Стефан, отличавшийся кротким нравом и прекрасным знанием Священного Писания, отправился в столицу Турции вслед за сестрой, отданной в жены султану Мурату. Узнав, что турки с фанатической жестокостью сожгли Милешевский монастырь, блаженный Стефан встал на защиту Сербии от завоевателей. Турки ослепили Стефана и его брата Гргура. Вступив на Сербский трон, Стефан женился на дочери Албанского короля Ангелине, однако вскоре вынужден был спасаться от расправы турок. С женой и детьми он бежал сначала в Албанию, а потом в Италию, где и скончался. Сын Стефана и Ангелины Иоанн стал правителем Сербии в конце 15 века. А второй их сын, Максим, стал архиепископом Валахийским и Румынским. Их святые нетленные мощи были положены вместе с мощами их родителей и прославились чудотворениями.

АНГЕЛИНА СЕРБСКАЯ

Материал из открытой православной энциклопедии "Древо"

Прп. мать Ангелина Сербская
Прп. мать Ангелина Сербская
Ангелина (Бранкович) (+ 1520), деспотисса [1] Сербская, преподобная мать.

Память 1 июля, 30 июля (Серб.), 10 декабря вместе с мужем, блж. Стефаном, и сыном, св. Иоанном [2]

По некоторым сведениям, Ангелина принадлежала к роду Черноевичей - была дочерью Андрея по прозванию Арванит Храбрый и племянницей воеводы Ивана-бея, правителя Черногории в 1465-1496 годах. Когда ее брата уже, по-видимому, уже не было в живых, Иван выдал ее замуж за сербского деспота Стефана Слепого Бранковича [3]. Как большинство браков правящих особ, вероятно и этот был заключен по политическим причинам, что делает еще более примечательной святость просиявшую во всей семье.

Жизнь сербского деспота Стефана Бранковича и его семьи была полна превратностей и бед. Стефан и Ангелина жили в любви и согласии и имели двоих сыновей, Георгия и Иоанна, и двух дочерей, Мару и Милицу. Около десяти лет, скрываясь от турецкой расправы, семья провела в итальянской области Фурлании. Здесь святой Стефан вместе со своей сестрой Катариной купил замок Белград, где и преставился.

Овдовев в 1476 году, Ангелина жила и воспитывала своих детей в трудных условиях. Венгерский король Матвей Корвин выделил им для управления земли в Среме, принадлежавшие некогда деду Стефана Вуку Бранковичу, и в 1486 году они поселились в селе Купиново, куда перенесли и мощи деспота Стефана. Здесь была основана церковь святого апостола Луки, где первоначально и хранились эти мощи, являвшие многочисленные чудеса. Правителем Срема стал вначале старший сын Ангелины Георгий, сошедший с трона в 1497 году, принявший постриг с именем Максима и достигший святости в сане святителя (+ 1516), а затем ее младший сын - святой деспот Иоанн (+ 1502).

Ставшая женой и матерью святых, Ангелина была столь добра к сербскому народу, что еще при жизни ее называли мать Ангелина. Она постриглась в монахини около 1509 года, а может быть и ранее, по прибытии в Срем. В 15121516 годах, после возвращения из Валахии, мать Ангелина основала женский монастырь около выстроенной ею церкви Сретения. Еще в 1509 году она отправила своего духовника Евгения к русскому великому князю Василию III с трогательной просьбой о помощи:

"Наша держава ныне упадает, а твоя держава возвышается. Возьми же на себя нашу заботу и попечение о святых храмах и обителях, которые твои и мои благочестивые предки создали".
В своем прошении она говорила о желании выстроить церковь, где намеревалась упокоить мощи своего супруга Стефана и сына Иоанна. Место для церкви к тому времени было уже куплено за 100 дукатов. Русский князь отозвался на ее просьбу, кроме церкви были построены также кельи для монахинь, и появился Крушедольский монастырь. Именно здесь, будучи настоятельницей, святая Ангелина провела свои последние дни в молитвах над мощами супруга и сыновей и скончалась в 1520 году.

В службе преподобной Ангелине говорится о ее поистине мужской стойкости, безграничном милосердии, терпении и мудрости, супружеской преданности и материнской жертвенности. Годами приходилось ей жить на чужбине, без близких, на ее долю выпала тяжкая участь пережить не только мужа, но и всех детей и несколько раз бережно переносить их святые останки.

Мощи и почитание

Мать Ангелина со временем стала одной из наиболее почитаемых сербских святых.

Ее святые мощи, вместе с останками ее святого семейства, похоронены в Крушедольском монастыре и сохранялись там вплоть до 1716 года, когда монастырь был спален турками при отступлении от Варадина. Среди уцелевших доныне мощей сохранилась кисть руки матери Ангелины. Слава монастыря Крушедол празднуется в день памяти преподобной матери Ангелины.

Частица ее мощей также сохранялась в монастыре села Хопово, где после в перой половине XX века нашли приют насельницы русского Леснинского Свято-Богородицкого монастыря. По выезде из Югославии во Францию монахини увезли эту частицу с собой.

На иконе мать Ангелина изображается в монашеской ризе, держащей в одной руке книгу, а в другой – четки или крест. Ее лик представлен на всех иконах святой семьи Бранковичей, а также в числе двенадцати наиболее почитаемых сербских национальных святых. Его можно увидеть в соборной церкви архангела Михаила в Белграде, в Печской патриархии в Косове, в сербском монастыре Хиландар на Афоне и в других храмах.

В Воеводине, в селе Купиново, рядом с церковью святого Луки вплоть до 1930 года стояла церковь, посвященная преподобной Ангелине.

За особенную доброту к ближним и за святость жизни сербский народ и поныне почитает преподобную Ангелину своей матерью – заступницей и ходатаицей перед Богом.

Молитвы

Тропарь, глас 8

В тебе, мати, известно спасеся, еже по образу, приимши бо крест, последовала еси Христу и, деющи, учила еси презирати убо плоть, преходит бо, прилежати же о души, вещи безсмертней. Темже и со Ангелы срадуется, преподобная Ангелино, дух твой.

Кондак, глас 8 (подобен: Взбранной Воеводе)

Вышняго живота желающи сподобитися, нижнюю пищу тщательно оставила еси, и богатство твое расточила еси нищим, и Небесное богатство прияла еси, и по смерти нас освящаеши, и чудеса твоя, всехвальная Ангелино, источаеши. Темже твое успение святое почитаем, взывающе: радуйся, мати прехвальная.

Использованные материалы



[1]  Или деспотица, деспотина. В разное время в Сербии титул деспот (см.) имел разное значение.

[2]  В этой памяти, в святцах Русской Церкви, святая Ангелина упоминается как блаженная. Свт. Николай (Велимирович) в "Охридском Прологе" указывает также смотреть ее житие под 12 декабря, но это очевидно опечатка, т.к. сведения о ней у него же помещены под 10 декабря.

[3]  Сведения о происхождении святой Ангелины содержатся в истории Черногории написанной черногорскими владыками из династии Петровичей-Негошей, Василием и святителем Петром I.


Адрес оригинала статьи: http://drevo-info.ru/articles/11473.html 


Лит.: 301 ЗАЧ., ТИТ, 1, 15 – 2, 10. ЛК, ЗАЧ. 108; 21, 37 – 22, 8. Проповедь.

Апостольское чтение:

Сын мой Тит, для чистых все чисто; а для оскверненных и неверных нет ничего чистого, но осквернены и ум их и совесть.
Они говорят, что знают Бога, а делами отрекаются, будучи гнусны и непокорны и не способны ни к какому доброму делу.
Ты же говори то, что сообразно с здравым учением:
Чтобы старцы были бдительны, степенны, целомудренны, здравы в вере, в любви, в терпении;
Чтобы старицы также одевались прилично святым, не были клеветницы, не порабощались пьянству, учили добру;
Чтобы вразумляли молодых любить мужей, любить детей,
Быть целомудренными, чистыми, попечительными о доме, добрыми, покорными своим мужьям, да не порицается слово Божие.
Юношей также увещевай быть целомудренными.
Во всем показывай в себе образец добрых дел, в учительстве чистоту, степенность, неповрежденность,
Слово здравое, неукоризненное, чтобы противник был посрамлен, не имея ничего сказать о нас худого.
Рабов увещевай повиноваться своим господам, угождать им во всем, не прекословить,
Не красть, но оказывать всю добрую верность, дабы они во всем были украшением учению Спасителя нашего, Бога.

Евангельское чтение:

В одно время Иисус Днем учил в храме, а ночи, выходя, проводил на горе, называемой Елеонскою.
И весь народ с утра приходил к Нему в храм слушать Его.
Приближался праздник опресноков, называемый Пасхою,
И искали первосвященники и книжники, как бы погубить Его, потому что боялись народа.
Вошел же сатана в Иуду, прозванного Искариотом, одного из числа двенадцати,
И он пошел, и говорил с первосвященниками и начальниками, как Его предать им.
Они обрадовались и согласились дать ему денег;
И он обещал, и искал удобного времени, чтобы предать Его им не при народе.
Настал же день опресноков, в который надлежало заколать пасхального агнца,
И послал Иисус Петра и Иоанна, сказав: пойдите, приготовьте нам есть пасху.

Проповедь священника Георгия Полякова.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Приближался праздник Пасхи, улицы Иерусалима все более наполнялись приезжими паломниками. Ото всюду стекающийся народ жаждал приобщиться к великому и историческому событию своих предков. Радостное ликование переполняло сердца молящихся.

Но не все разделяли общую атмосферу города и его жителей. Книжники и первосвященники, уединившись за мрачными стенами дома, зловеще совещались, как погубить Иисуса из Назарета, который дерзнул смело бросить вызов их учению и их образу жизни.

Наступала роковая развязка. Тернистый путь Спасителя приближался к закату. Страдальческие дни Его жизни все более сменялись грозной и мрачной ночью смерти. В ужасе грядущей вселенской трагедии все более выступает демоническая фигура Иуды Искариота, до сих пор скрывавшаяся в тени земной жизни Христа и мало замеченная в повествованиях евангелистов. Он был один из двенадцати учеников Иисуса. Скорее всего (прозвище?) Искариотский он унаследовал от места своего рождения города Кериота. «Искариот» переводится как «человек из Кериофа».

Согласно пророку Иеремии и пророку Амосу Кериоф находился в Моаве, но это мог быть и город Кариаф, расположенный в 19-ти км к югу от Хеврона.

Склоняясь над священными строками евангельского благовестия, мы мысленно переносимся в древний город Иерусалим, где по узким улицам вместе со Своими учениками шествует Христос в окружении огромного скопления народа. Это были люди разного образа жизни, достатка, социального положения, но среди всех как-то особенно выделяется фигура Иуды Искариота, поступки и слова которого подчеркивают его обмирщенность, безрелигиозность, поставившего во главу своих стремлений жажду власти, денег, силы. Его внутренний мир мрачен, ограничен, безблагодатен. Человек алчный и корыстолюбивый, с расчетом получить славу и богатство в царстве Мессии. Присоединившись к ученикам Иисуса, он оставался среди них чужим и одиноким. Пришло время, и похититель братской казны оказался более не в силах скрывать свою внутреннюю сущность, столь отличную от духовного облика Спасителя и Его последователей. Когда Христос со Своими учениками был в Вифании в доме Симона прокаженного, описывает евангелист Матфей: «приступила к Нему женщина с алавастровым сосудом мира драгоценного и возливала Ему возлежащему на главу». Некоторые из учеников вознегодовали, этот ропот исходил от Иуды Искариотского, - повествует евангелист Иоанн и добавляет: «потому что он был вор».

Расточительность драгоценного мира стала последней каплей, исполнившей меру терпения двуличного сребролюбца, ибо «вошел сатана в Иуду, прозванного Искариотом, одного из числа двенадцати, - пишет евангелист Лука, - и он пошел, и говорил с первосвященниками и начальниками, как Его предать».

Евангелист Иоанн по-своему повествует нам ужасный поступок бедного человека. На Тайной Вечери Господь подал Иуде обмокнутый кусок хлеба и этим жестом указал на Своего предателя. Что это был за кусок, евангелист умалчивает. Некоторые толкователи Священного Писания полагают, что это был опреснок, окунутый в соус из горьких трав и такое (толкование?) очень вероятно.

Хочется отметить и другое, что подобный жест великодушия и гостеприимства принадлежит только хозяину пиршества, которым был Христос.

Господь, прозревая страшный поступок, (мысль о котором зародилась?) зародившийся в сердце ожесточенного Иуды, только ему протягивая из Своих рук кусок хлеба, пытался остановить и предостеречь его от задуманного злодеяния, как-то тронуть его душу. Но осатанелая сущность Иуды уже не воспринимала мистический жест Божественного Учителя, Который в небольшом кусочке хлеба незримо отдает ему всего Себя. Приглашение к их Божественной трапезе прозвучало, но спасительное Причастие отвергнуто, Евхаристия не состоялась, любовь Христа не воспринималась, а еще больше ожесточила его внутренний мир.

Страсти и слабость, малодушие и неверие подготовили почву к погибели. Все померкло. Злоба затмила разум несчастного человека. В этот момент в него вошел сатана. Он завладел Иудой уже окончательно, чтобы более не выпускать его из смертельных своих объятий. Лютая ненависть обжигала языком пламени падшего, грань дозволенного стерта, пребывать в атмосфере любви, радости, единства, благодати он уже не мог. Господь, видя его терзания, отпускает его со словами: «что делаешь, делай скорее».

То есть делай выбор скорее и спеши совершить то, к чему так стремится твоя душа. И он побежал предавать Христа. Гонимый дьяволом, с каждым своим шагом Иуда бежал к своему бесславию. Под прикрытием ночного мрака, когда Вифания покоилась мирным сном Искариот пробирался через Масличную гору к Иерусалимскому храму со своим коварным замыслом: тайно выдать Иисуса первосвященникам.

В обычное время ворота храма, как внутренние, так и внешние запирались после вечерней жертвы. Но на праздник Пасхи двор открывался для народа до полуночи. Поэтому без всяких затруднений Иуда проник во двор храма, и страшная встреча состоялась. Радость осветила лица заговорщиков, когда они узнали цель тайного появления ученика Христа. Предложение Искариота как нельзя более облегчила осуществление убийства Мессии. При содействии Иуды достигалось главное: тайна, скрытость, отсутствие свидетелей.

Ревнители закона, не медля, отблагодарили перебежчика, и дали ему тридцать сребреников. Сумма, которую получил Иуда за свое злодеяние в Ветхом Завете назначалась за раба, убитого волом. Если вол забодает раба, - пишется в книге Исход, - то господину его нужно выплатить тридцать сиклей серебра, а вола побить камнями.

У пророка Захарии тридцать сребреников упоминаются в качестве презренной и ничтожной суммы, в которую неблагодарный народ израильский оценивает заботу Создателя о себе: «если угодно вам, - говорит Бог Израилю, - то дайте Мне плату Мою», и они отвесили в уплату тридцать сребреников. «И взял Я тридцать сребреников и бросил их в дом Господень».

У пророка Осии этой суммой определяется цена распутной женщины. У раввинов она является специальной ценою каждого раба без различия пола и возрастаю. Вообще оценка в тридцать сребреников в глазах евреев времени Христа служила символом ничтожества и выражала презрение тому, кто ею оценивался. Тридцать сребреников – это грошовая, смехотворная дьявольская цена самому последнему рабу в этом рабском мире.

Возможно кто-то из синедриона этой презренной ценой решил как-то отомстить «ничтожному» Галилеянину, дерзнувшему колебать высокий авторитет представителей еврейской книжности и учености. Если неблагодарный Израиль платит Богу Отцу за Его попечения рабскую цену, то что же удивительного, если и Сын удостоился тридцати сребреников?

Первоначально Иуда не ведет торга о деньгах, о сумме сделки. Это говорит о том, что он не продает, а предает своего Учителя.

Да, смерть Иисуса неотвратима, но предатель – виновен. И в этом весь парадокс страшной трагедии: «Горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается. Лучше было бы тому человеку не родиться», - возвещает Христос со страниц Евангелия от Марка. А у Иоанна мы читаем: «Более греха на том, кто предал Меня» - и это относится к Иуде.

О поступке человека из Кариота на протяжении всей истории этого мира многие говорят и спорят. В изящной литературе приводится много попыток разрешить загадку этой темной личности. Спорят о его психологии, сочиняют фантастические теории о мотивах предательства, кто-то пытается его обелить, кто-то облагородить его черное злодеяние, объясняя это то непомерной ревностью к своему Учителю, то горячим желанием помочь Его делу и ускорить торжественный час Его триумфа и победы над миром.

В мировом же сознании Иуда и его предательство остаются по-прежнему самым грязным пятном нравственной истории человечества, возбуждая к нему лишь ужас и отвращение. Святитель Василий Великий говорит: «Корыстолюбие и алчность соделало его духовно ослепленным. Находясь рядом около самого Источника истинной радости и счастья, он видел в своем Учителе лишь источник наживы и чувственного животного удовлетворения».

Предательство Иуды, что это? истолкование (исполнение?) пророчества, Промысл Божий, одержимость дьяволом, злая воля человеческого существа? Не думаю, что только деньги сыграли роковую роль в предательстве Иуды. Скорее, разочарование. В его лице разочарование всего Израиля. Христос не оправдал чаяния Иуды и всего еврейского общества. Он даже не попытался освободить Свой народ от римского ига. Длительный процесс грехов и пороков, страстей и заблуждений, лицемерия и обмана соделало созревание благородной почвы сердца, в которую сатана посеял семена предательства Иуды и всего израильского общества. Придет время, и эти семена прорастут и принесут свой демонический плод у подножия Голгофы.

Прошло много веков после разыгравшейся трагедии в преддверии еврейской Пасхи, трагедии, которая навсегда определит Иуду как канонического предателя. Его тень будет всегда заметна на светлом блеске Предаваемого. Именем Иуды все народы земли нарекут самый низменный, самый позорный, самый ранимый(?) грех – грех предательства. Имена Христа и Иуды всегда будут произноситься рядом, как Жертва и палач. Аминь.



среда, 21 декабря 2011 г.

КРАСНОЯРСК Fwd: Расшифровка интервью с прот ИОАННОМ Боевым



---------- Пересланное сообщение ----------
От кого: Татьяна Иванова
Дата: 20 сентября 2011 г. 14:28



00.26 ДМ: На секундочку можно?

00.27 ОИ: Пожалуйста.

00.28 ДМ: Если можно, представьтесь пожалуйста.

00.31 ОИ: Настоятель храма Рождества Христова и Свято-Никольского храма-памятника протоиерей Иоанн Боев.

00.37 ДМ: И если можно несколько слов о памятнике-храме и об истории репрессий, которая связана с этим местом.

00.45 ОИ: Вообще, по сути говоря, сама идея возникла случайно. Почему случайно? Потому что те люди, которые живут своей судьбой, они никак ее не хотят проявлять. Ни в камне. Ни в памятнике, ни тем паче в храме. В 92-ом году по благословению его Преосвященства епископа Енисейского и Красноярского Антония был собран Попечительский совет для строительства большого собора на правом берегу в Кировском районе на 5000 человек. Но силы были не рассчитаны, и было принято решение теми усилиями, которые уже были собраны, построить вот этот малый памятник, малый храм-памятник. Конечно же, на уровне Кировской администрации и Епархиального управления было много друг к другу вопросов: а насколько он нужен, а правильно ли мы делает, на на правильном ли мы пути. И в то время настоятель храма Свято-Никольского храма-памятника протоиерей Федор Васильев вместе с Владыкой сделали предложение и Попечительскому совету и администрации. Заложьте фундамент, и вы увидите, как это семя, брошенное в землю, начнет давать свои плоды. И действительно, в один из праздников, в один из дней памяти жртам репрессий всех времен и народов, это 30-е октября, сентября, простите, на фундаменте появились живые цветы. Просто на фундаменте, то есть на четырех блоках появились живые цветы, и очень много. В городе Красноярске есть традиция в этот день пускать венки со свечами в Енисей. Но это было спланировано лишь на левом берегу. Правый берег почему-то в то время был обделен вниманием. Но вот в этот год, когда был заложен фундамент храма, было пристальное внимание к этим камням, которые были как семя, брошенное в землю. И действительно через совершенно короткий период времени ни у кого не возникло более вопросов друг к другу, нужен ли он, на правильно ли мы пути, правильно ли мы сконсолидировали силы. Были собраны силы и был в самый короткий срок буквально в 4 года — потому что Попечительский совет это инициативная группа можно сказать в свободное от работы время занималась этим строительством — за 4 года был построен этот храм-памятник. Людей было очень много. В свое время в 99 году Святейший Патриарх Алексий II при визите в город Красноярск, в Красноярскую епархию первый визит сделал в Свято-Никольский храм-памятник жертвам репрессий, отслужил панихиду по всем невинно убиенным, замученным людям.

03.59 ДМ: А как выбиралось место? Вот это место, почему оно было выбрано?

04.04 ОИ: Это путь этапа. Путь этапа, в этом месте жили этапированные люди. К этому месту подходила баржа, на которую загружались этапированные и отправлялись уже дальше до Дудинки и до Норильска. Очень много, конечно же, людей не доживало до своего дальнейшего этапирования, умирали в бараках. Поэтому в свое время другие инициатывные группы делали предложение на этом месте поставить просто памятник, либо просто кафе, либо просто облагородить это место, чтоб хотя бы было чистое место. Там были бараки. Буквально за 20 лет это место действительно процвело с того момента, как зародилась эта идея. Все стало облагораживаться, и вот в 98 году его Преосвященством владыкой Антонием был освящен этот храм. Народу было очень много. И это действительно явилось неким утешением и елеем на сердце тех людей, кто еще жив и живет на красноярской земле.

05.06 ДМ: Скажите, а бараки существовали до какого времени на этом месте?

05.11 ОИ: До 90-го года.

05.13 ДМ: Бараки стояли?

05.14 ОИ: До 90-го года, да, стояли бараки, если я не ошибаюсь, да.

05.19 ДМ: И есть люди, которые помнят...

05.22 ОИ: Есть люди. И мы подготовили вам несколько встреч, я вам передам телефоны, вот Михаил Петрович, передам вам телефоны. Через Социальный отдел мы вышли на председателя организации репрессированных и на инициативную группу этих людей. И я думаю, что они с радостью откликнутся на ваше предложение повстречаться, побеседовать.

05.41 ДМ: Вы, как настоятель этого храма наверное чувствуете какую-то духовную компоненту, которую не чувствуют люди мирские, вот в этом страдании массовом. Как бы вы сами сформулировали такую тему этой церковной проповеди, поскольку это уже само проповедь. Вам приходится наверное не раз и не два говорить об этом. Как бы вы сами поставили акцент вот в этом страдании духовного плана.

06.06ОИ: Во-первых, я помимо страданий вижу некую радость людей. Потому что каждый человек все равно в этой жизни, какая бы они ни была короткая, он хочет увидеть в ней радость. То есть это как раз радость тому Промыслу Божию, которую их явил на этой земле. И мне не хочется в проповеди... я стараюсь никогда не говорить о какой-то печали. Редко когда на Крестопоклонную неделю или на Воздвижение, может быть, о Кресте, или о евангельской теме Креста Господня, страдания Его, но хочется все-таки в проповеди оттенить радость этой жизни, потому что ее так мало. Почему радость? Потому что те, кто пронес свой крест, они уже получили свои венцы. Те, кто несет свой крест, хотят видеть этот Свет Христов, который поможет им в дальнейшем укрепить свои силы, физические и духовные, в несении своего креста. Если у них этой крепости не будет, то ни о каких крестах, конечно же, не идет речи вообще. А в храм приходят не только не, кто имел отношение к репрессиям, в храм приходят те люди, кто имел мужей, или жен, или детей, или братьев, которые помогали локализовать какие-то трагедии и катастрофы. Такие, как Чернобыльская. Вот недавно приходили вдовы участников Чернобыля. Заглядывая в их сердца, видишь, что действительно там не просто звезда там героя или еще чего-то, там радость Воскресения Христова, той Пасхи, к которой привлекает нас Господь. Это самое главное в их жизни, это доминанта. И она позволяет им идти по пути спасения к той цели, которая ими поставлена и явлена Самим Христом.

07.46 ДМ: Эта память живет среди молодых людей? Вот сегодняшнее поколение молодых людей в Красноярске?

07.53 ОИ: Эта память живет. Но есть такие вещи дома, о которых, бывает, забываешь, но которые всегда нужны. Вот в этой суете люди, конечно же, на очень многое обращают внимание. Но эта память тоже является этим акцентом в жизни, позволяет им в самых серьезный момент решения каких-то вопросов действительно пойти тем путем, который будет для них правильным, и правильным в общечеловеческом понимании.

08.18 ДМ: И вот последний вопрос. Вы знаете, последняя дискуссия о сталинщине и о том периоде очень неоднозначна. Люди не склонны как-то однозначно отвергать сталинские методы, сталинское время, несмотря на те муки и уроки, которые получили. Как Вы сами полагаете, вот чего не хватает для того чтобы эта память сработала, чтобы никогда больше в жизни не повторилось то, против чего мы протестуем (нерз)?

08.45 ОИ: Я скажу словами митрополита Антония Сурожского. Он говорит: «Человек не станет верующим, пока не увидит в других глазах вечности. Поэтому очень о многом можно говорить молодому поколению, очень много можно им рассказывать в красивых фразах, цитатах, примерах, но если не найдется носителей той благодати и радости Воскресения Христова и Пасхи, то сложно им будет что-то объяснить. Поэтому дай Бог, чтобы этих людей было на их пути все больше и больше, тогда действительно они поймут, каким путем им идти и каких вождей хорошо было бы иметь. Спасибо. До свидания.

09.22 ДМ: Спасибо большое.


Расчет: 7462:1800х70=290 р.



20 сентября 2011 г. 11:30 пользователь Дмитрий Михайлов <dima.mixailov.spb@gmail.com> написал:

СЕРДЕЧНО БЛАГОДАРЮ !

ЖДУ ПОВТОРА ПЕРВОЙ РАБОТЫ - в тексте письма !

18 сентября 2011 г. 22:58 пользователь Татьяна Иванова <3217930@gmail.com> написал:

Дима, вот, наконец-то я закончила расшифровку. Простите за задержку. Т.И.

(09.37) АБ: Алексей Бабий. Я - председатель Красноярского общества «Мемориал». Мы занимаемся историей политических репрессий в Красноярском крае, начиная с 1988 года. За это время собрали около ста тысяч, уже близко к ста тысячам, там 97-97 судеб. И они на нашем сайте опубликованы в разной степени достоверности, в разной степени документированности, но тем не менее вот такое количество есть. Общее количество репрессированных, связанных с Красноярским краем, мы оцениваем примерно в один миллион человек. То есть у нас получается, что мы за 20 лет работы сделали одну десятую часть пока еще. Вот. Из чего эти цифры получаются? Это не менее 50000 человек — это арестованные в Красноярском крае, не менее полумиллиона — это депортированные сюда по разным причинам. Это и раскулаченные крестьяне, и высланные финны, немцы, латыши, литовцы, греки, калмыки — кого-то наверное еще забыл... ну в общем, здесь на спецпоселении находилось не менее полумиллиона человек.

(11.06) АБ: Потому что за 15 лет работы местных наших Красноярских ГУВД выдал свыше полумиллиона справок на реабилитацию уже. Это только те, которые обратились, которые знали, которые собрали документы необходимые. То есть это эта цифра на самом деле гораздо больше. Ну и порядка 400000 политических заключенных, ну, я имею в виду тех, кто был по 58-ой статье, вот. Ну здесь уже сложнее, потому что там есть которые реабилитируемые, есть которые нереабилитируемые, потому что сюда много и реальных карателей ссыла..., подсылали в лагеря. То есть тут все сложно, но не менее миллиона, в общем. Но все равно по каждому человеку разбираемся отдельно.

Вот. С финнами история такая. У нас было сюда две депортации финнов. Первая — это во время раскулачивания. Когда шло раскулачивания, оно шло и в том числе естественно и в Ленинградской области и финнов сюда ссылали, раскулачивали. И вторая — война. Это в 42-ом году после приказа по Ленинградскому фронту, вот, когда сюда высылали немцев и финнов именно из Ленинградской области. В Красноярский край попало порядка 60000 финнов, из которых сейчас здесь осталась порядка полтысячи человек, порядка пятисот человек. Кто-то вернулся, кто-то умер... ну, в общем, вот так вот с национальностью «финн» сейчас у нас около полутысячи человек.

С реабилитацией финнов у нас... это самая, одна из самых проблемных категорий по реабилитации. Почему? Потому что те, которые были раскулачены в 30-и году, там, как правило, там все-таки была фронтовая полоса, и там архивы в значительной степени были все уничтожены, то есть сожжены, разбомблены, уничтожены и так далее.

(13.23) АБ: А здесь тех, кто находился на спецпоселении, в 60-ом где-то году примерно, плюс-минус год, просто уничтожили карточки, поскольку хранение карточек спецпоселенцев. И поэтому восстановить следы их, то, что они были здесь на поселении, не только финнов, а вообще раскулаченных, - это бывает очень проблематично, приходится там через суды проходить и так далее. Что касается финнов, которые были депортированы в 42-ом году, то здесь картина немногим лучше, потому что их официально как бы не депортировали, и они считались в то время эвакуированными. И на них здесь даже, так сказать, не заводили отдельные учетные документы и так далее и так далее. И поэтому... ну, а если б даже заводили, они по всей видимости тоже были бы утрачены к тому времени. Вот, и поэтому... Ну и плюс, естественно, там тоже ж, та же самая прифронтовая полоса, и там тоже с архивами не все всегда гладко. Поэтому финнов, как правило, приходилось реабилитировать через показания свидетелей. То есть если... если свидетель, свидетели, два свидетеля показывают, что этот человек там отмечался в комендатуре, что вот то было, его мать, или его отец, или он сам, если он тогда был жив, ну тогда реабилитация проходила. Это один, одна сложность. Вторая сложность в том, что перевирали финские фамилии, имена просто очень сильно. И... а в документах там творилось, что попало, я просто скажу, что в середине 90-ых одну финку Володя Биргер — один из основателей «Мемориала» и умерший к сожалению, он бился с ней несколько лет, и там была куча сложностей.

(15.32) АБ: Ну и финальная сложность была в том, что она, ее звали Сильва... Сульва, а, значит, в документах она проходила как Сильва, причем как мальчик, вот, в документах по депортации. И с большим трудом удалось доказать, что вот она и есть тот самый якобы мальчик. То есть там была серия судов. Ну это вообще, кстати, проблема, одна из проблем, потому что неграмотные НКВДешные писари, и они на слух, как правило, эти все фамилии записывали. Все иностранные фамилии, они и русские-то корежили, ну а уже эстонские, финские, литовские, латышские — что они с ними сделали, это в документах сейчас живут с совершенно искореженными фамилиями люди, потомки вот этих вот репрессированных.

Вот. То есть это вот проблема была. Значит, с финнами была еще такая история. Они сюда попали в 42-ом году, и как раз в это время начали организовывать ловлю рыб, рыбы на севере. Это Дудинка, вот в тех краях, и туда, туда вот эти потоки ссыльных направляли. Туда попали многие немцы, латыши, литовцы, которых сначала в 41-ом году выслали, они, их поначалу, они попали в общем-то в южные районы края, в Центральный там, Канский район, и даже в Курагинский. Ну Курагинский район это уже совсем юг, там и арбузы в общем-то выращиваются. Вот, но в 42-ом году многие (неразб), ну и финнов, финны только как раз прибыли, тут-то их и...

(17.27) АБ: Многих финнов отправили как раз ловить рыбу. Значит, это были очень жестокие условия на севере. Рыбу ловили якобы для фронта, но на самом деле ее ловили, конечно, для Норильского лагеря, вот, для питания лагеря, потому что для фронта они рыбу эту не довезли бы все равно. Вот, и там их бросали в совершенно необорудованные места. Советская эта организация была пресловутая, когда люди умирали даже... не то, что по злому умыслу, а просто от головотяпства. Самый такой случай показательный это станок Агапитово, куда завезли 500 спецпоселенцев, там были и немцы, и прибалты, и финны, там кого только не было, и просто про них забыли. Просто забыли, и у них не было ни еды, ни жилья. Они там какие-то палатки сгородили. Ну вы представьте себе, это все происходит за полярным кругом. И уже зимой, там два финна каких-то, или литовца, я уже сейчас не помню, они решили сбежать из другого места, и они по пути в Игарку, они наткнулись на этот станок Агапитово, и там в живых только один или два человека всего оставались на тот момент. То есть 500 человек за зиму просто напросто вымерли. Ну и это была... Ну это самая показательная история, но вообще такого рода историй было очень много, потому что людей привозили в совершенно неподготовленные условия. Вот, не было ни жилья, значит, ну работа-то всегда им находилась, а жилья , например, не было.

(19.19) АБ: И вот представьте себе, немцы, да и те же и финны, вот их выгружают глубокой осенью, допустим, на берегу Енисея, деревня небольшая, в ней просто негде их разместить, они роют какие-то... Ну первая ночевка, как правило, холодная на берегу, многие просто умирали вообще во время этой первой ночевки. Ну потому что у нас уже, вообще говоря, уже в сентябре там снег уже не просто падает, а уже и ложится. Вот, и если... ну так если последним рейсом, уже перед самым ледоставом загоняли, и вот они рыли какие-то землянки. И опять-таки в наших условиях, в северных я имею ввиду, потому что Красноярский край он вытянут от самого там Диксона, где уже совершенно крайний север, дальше некуда, и до южных районов, где в общем-то и арбузы растут, и виноград, и все на свете. То есть у нас край в этом смысле очень разный. Вот. И в тех условиях они попадали, попадали вот в такие передряги, и очень много народа умирало. Рассказывали вот просто по жизни депортированных, здесь можно национальности даже не приводить, потому что это... потому что это разницы никакой в этом нет — всех в общем-то одинаково везли, вот. Мы знаем, например, истории такие... Ну везут на барже этих спецпоселенцев, естественно там в этих условиях в трюме баржи там ужасно, и многие люди умирали и периодически баржа просто к берегу причаливала, умерших закапывали тут же на берегу и плыли дальше. И мы знаем историю женщины, у которой сын умер, но она его не показывала с тем, чтобы похоронить его там, где высадят.

(21.21) АБ: Вот она рядом с этим мертвым сыном там почти неделю проплыла. То есть ну вот такие... Такого рода историй в общем-то можно много рассказать. Вот. Ну отдельная история - это как их встречали, вот, особенно немцев, особенно когда их депортировали во время войны. Про них там рассказывали предварительно пропаганду проводили такую, что когда немцев высаживали на берегу, то местные ребятишки подбегали, головы им щупали, потому что, да и не только ребятишки, а и взрослые, потому что они считали, что у немцев на голове обязательно должны быть рога. Вот, то есть они так считали, и очень удивлялись, убедившись, что, значит, рогов нет. Вот для немцев, финнов, латышей, литовцев, эстонцев была еще дополнительная проблема, ну в какой-то степени и для украинцев тоже, особенно вот западных когда начали ссылать, дело в том, что они мало того, что попадали, ну, в совершенно, ну я уж не говорю, что подневольные, но они еще попадали в совершенно другую... другие климатические условия. Ну например, для калмыков вообще это была смерть, потому что они, живя в степи, деревьев вообще не видели, и их отправляли на лесоповал. Они там гибли, просто потому что леса боялись, они там кричали: шайтан, шайтан. Они совершенно не могли ориентироваться, многие просто погибали оттого что блудили и все. Вот, калмыков именно по этой причине... Но вот я говорю, что с чужим языком приехали, они попадали еще к тому же не зная русского языка по большей части, и они совершенно не понимали, что происходит, куда их везут, что с ними дальше будут делать. От них что-то требуют, они не знают, не могут понять, что именно требуют, вот.

(23.27) АБ: Ну то есть это была достаточно серьезная проблема, и некоторые, кстати, люди даже по прошествии достаточно большого времени — ну молодежь, конечно, особенно школьники, они быстро достаточно освоились и выучили русский язык, — а старшее поколение, многие из них так и не научились толком по-русски разговаривать. Вот у них из-за этого были достаточно большие проблемы в работе, в общении, во всем. Вот. То есть вот... по характеристике того, что здесь происходило, в принципе, я говорю, я мог бы такие истории рассказывать вам часами, но наверное вот этих приведенных достаточно. Мы все эти истории, эти опросы, письма и так далее выкладываем на сайты, ну там в принципе есть. В последнее время начали потихоньку и аудио запись тоже выкладывать, которую мы проводим. Вот.

(24.36) ДМ: Несколько слов о том пути, которым их везли. То есть об основании места храма этот путь, он же имел (неразб)...

(24.44) АБ: Да, значит, здесь, да, когда-то здесь до революции и в общем-то до 30-го года была всего одна пересыльная тюрьма. И она и сейчас стоит, она сейчас называется СИЗО, вот, СИЗО «Белый лебедь», СИЗО — 1, вот. И в общем-то ее хватало для тех потоков, которые были при царе и, скажем, до... до... до раскулачивания. Когда пошла раскулачка, то уже настолько возросли потоки, что пришлось построить пересыльный лагерь сначала на станции «Енисей». Там... там сейчас на этом месте стоит исправительная колония, значит, 6-ая и 22-ая. Они выросли по сути дела из этого пересыльного лагеря. Но и этого тоже было недостаточно, и поэтому вот в районе станции Злобино построили еще один пересыльный лагерь, уже второй, и потом там уже разбили, что вот здесь лагерь, а там пересыльная тюрьма по сути дела была. И собственно говоря, этот лагерь просуществовал до начала пятидесятых годов, потому что потоки постоянно шли на север. Там было, ну во-первых, Наринлаг постоянно требовал пополнения, во-вторых, там была стройка так называемая 503 Салехард-Игарка, вот. Еще строилась великая сталинская дорога по северам. Там начиналась от Салехарда и должна была дойти до самой Аляски. Вот, ну вот как раз она у нас и прекратилась. До Енисея они дошли, а дальше уже все. Вот. И потом... но, я говорю, вот эти потоки они несравнимы совершенно с потоками ссыльных депортированных людей. (26.44) АБ: Депортированных было в несколько раз больше, чем заключенных. И их всех, естественно, отправляли либо вниз по Енисею, поскольку тогда... тогда не было еще в крае... в городе не было тогда, естественно, вот этой плотины, которая сейчас стоит. Вот, и водный путь он был наиболее удобен, а железной дороги тогда не было, значит, нет, ну до Абакана была по-моему (неразб), а дальше уже ничего и не было. В общем, самый удобный путь для пересылки и для заключенных и спецпоселенцев, естественно, была река. Потому что весь Красноярский край, он, в общем-то, вытянут вдоль Енисея и бассейна Енисея. То есть можно было завозить по бассейну там до Ангары, например, и по Ангаре вверх отправлять и так далее, и поэтому основной путь был... был через эти пересыльные лагеря.

Очень... очень небольшие массивы отправлялись, так сказать, ну, вдоль железной дороги или там отправлялись, допустим, в Курагинский район. Но это их тоже там довозили там до Абакана, например, а оттуда уже отправляли, допустим, в южные районы. То есть все равно первоначальный путь был водный.

(28.12) ДМ: Ну а вот путь внутри города, от станции до места храма-памятника. Вот о нем пожалуйста расскажите.

(28.20) АБ: Ну там не так далеко. Там железная дорога проходит недалеко от Енисея в общем-то, и тогда правый берег в те времена представлял совсем не то, что вот он сейчас представляет. Скажем, в начале 30-ых годов там просто было три деревни, и не было вообще ничего, кроме деревень. Ну и шел... шел железнодорожный... железнодорожная магистраль шла, ну это Транс-Сибирская магистраль, и шел вот этот тракт, значит. Они параллельно в общем-то там идут. Ну и собственно говоря, просто со временем там построили первый завод, начали строить в 34-ом году. Потом еще один завод Целлюлозно-бумажный чуть попозже, по-моему в 36-ом, если я не ошибаюсь. А самое большое строительство началось там, когда... когда во время войны туда перевезли массу заводов с запада, и, собственно говоря, вот во время войны и за некоторое время до и после вот вся эта то есть весь правый берег представлял просто из себя цепь лагерей. Потому что строили все эти заводы заключенные. И там просто одна зона сменялась другой вот так сплошным шло и вот это... то, что когда-то было трактом, это стало проспектом имени газеты «Красноярский рабочий». Но это уже, да, по-моему это уже после войны это стало улицей, проспектом. Вот, и собственно говоря, ну, станция Злобино, их там выгружали, там пройти по-моему, ну максимум километр до пересылки было, ну не больше во всяком случае.

(30.12) ДМ: И там они ожидали корабля либо вверх, либо вниз?

(30.17) АБ: Либо вверх, либо вниз, да.

(30.20) ДМ: А вот эта зона, которая... бараки этой зоны, где строились заводы, были на другом берегу?

(30.27) АБ: Нет, это все правый берег. Да, я и говорю, там...

(30.31) ДМ: То есть храм стоит в центре этой зоны большой?

(30.33) АБ: Да, да. И плюс еще были пересыльные эти лагеря (неразб).

(30.40) ДМ: А вот как люди попадали туда в области южнее, Комарчага южнее?

(30.47) АБ: Нет, а Комарчага... до Комарчаги просто довозили на поезде. Ведь Комарчага же стоит станция на магистрали.

(30.56) ДМ: То есть это магистральная станция?

(30.58) АБ: Да, это станция на магистрали и Канск и дальше там. Там дальше вот Канска и на восток там вся... весь этот, как бы это сказать, край Красноярского края восточный это был один сплошной лагерь. Назывался он Краслаг, вот. И там поэтому заключенных всех, во всяком случае их отправляли докуда до Решет или до Канска. Это просто дальше уже распределяли их по всем лагерям. То есть тактика была такая. А вот эти два пересыльных лагеря они в основном для тех, которые... которых за реку переправляли.

(31.49) ДМ: Был такой (неразб), где говорилось, что Черемхула, Ангара и потом Якутия. Какой-то вот такой путь. То есть довозили до Черемхулы, потом на Ангару, и по Ангаре куда-то вверх. Потом везли в Якутию.

(32.04) АБ: Могли, могли, да. Но Якутия...

(32.07) ДМ: То есть в Якутию попадали в Тикси и в какие-то места Лены, в верховья Лены, где ловили рыбу. И в Якутии они добывали алмазы. У меня две информации там (неразб) от двух людей, которые... они двое из рыбаков бывших, те ловили где-то в районе Трофимовской и Тикси.

(32.29) АБ: Рыбу на Лену отправляли ловить. Это было дело, да. И, кстати говоря, значит, снимали даже спецпоселенцев, да, которые были у нас в Красноярском крае, и их вот внезапно выдергивали и отправляли на Лену ловить рыбу, потом на Сахалин тоже рыбу ловить. Ну, финских я таких историй сразу сходу не припомню. Литовскую, как минимум, одну сразу могу припомнить, когда целую семью отправили... их уже... их сперва сослали к нам к Ярцево, а из Ярцево выдернули и туда на Лену причем в самое самое уже там ближе к устью. И они потом с большим трудом и с большими приключениями оттуда выбрались, вот, ну фактически сбежали. Потому что если бы они там дальше задержались, то просто вся семья вымерла бы.

Но с Леной там... там были и истории похлеще. Там для того чтобы ловить эту рыбу, там со среднего течения Лены просто взяли выдернули несколько селений, вот как они были, и все целиком просто-напросто переселили там на 2000 километров севернее. Вот просто с корнями вот взяли всю деревню целиком раз и туда, и ловите там ее. Это... это была такая история, да.

(33.55) ДМ: И в Якутии добывали алмазы тоже. По, вот, одной версии, по одному рассказу — добыча алмазов. Тоже силами финнов, которые проходили тем же путем.

(34.07) АБ: Нет, вполне может быть. Это же... почему он и назывался спецконтингент, это то, что его можно было бросить куда захочешь, куда надо. В этом смысле спецпоселенцы от заключенных мало чем отличались. Единственное только, что они жили не в бараках, без охраны. Но я знаю случай, когда просто закрывали лагерь, оттого, что туда завозили спецпоселенцев. Это просто дешевле оказывалось. Ну вот у нас около Ярцево есть Кривляк, там был лагерь, один из первых лагерей в Красноярском крае, так называемый Сибулоновский - Сибирское Управление лагерей особого назначения. Его... они там рубили лес, потом выяснилось, что если туда забросить просто крестьян раскулаченных, в основном забайкальских, их туда забросили, и оказалось, что это гораздо дешевле: не надо тратиться на охрану, не надо тратиться на вышки, на все эти дела, вот. Там просто комендант один жил, и его хватало для того чтобы, так сказать. И то он жил не в самом Кривляке, а там в Ярцево, и просто там наездами приезжал к ним и отмечал, кто на месте, кто не на месте. Оказалось, намного дешевле, вот. И поэтому, так сказать, они лагеря часто закрывали. А спецпоселенец... он, кстати говоря, будет... есть история спецпоселенцев забайкальских, которых вот просто... вот одну волну... ну, раскулаченные крестьяне... и их последовательно по Ангаре завозили как раз близко к тому, то есть их довезли до Тайшета или докуда там, до Иркутска и потом, значит, по Ангаре сплавили. И они, вот их бросают на голое место, они там строят леспромхоз. Бараки построят там, вот это, то есть всю инфраструктуру построят. (36.06) АБ: И вот когда они построят все, там все готово, то приезжают землянки только строят сами — вообще голое место, и вот они отстроились, и как только там все заработало, их снимают, и на сколько-то километров ниже. И опять на голое место, и они опять на этом голом месте начинают там... и так три или четыре раза. Вот они приезжают, привозят их на новое место, они там обустраиваются. Как только обустроились, их сняли, повезли дальше, вот. То есть это довольно такая типичная история.

(36.43) ДМ: Вот когда финны уезжали, как я понимаю они уезжали тоже с большими, большими трудами, их же не принимали в Ленинграде, запрещали селиться около Ленинграда, принимали только в Эстонии и Латвии. Многие возвращались сюда, потому что не могли найти места. Все эти мытарства они отложились как-нибудь в памяти тех, кто тут постоянно живет? Какое вообще отношение было к всему этому людей коренных? Ведь остались коренные, которые как-то это время помнят. Вот интегральная какая-то оценка есть? Вот как все это отложилось в памяти сибиряков?

(37.22) АБ: Ну, вообще... вообще отношение сибиряков. Дело в том, что у нас дискуссии проходят «Сибиряк будущего. Кто он?», регулярно... ну «Мемориал» просто проводит. И мы там проводим в частности линию, что мы все здесь пришлые. То есть если в средней полосе еще можно сказать, что вот... вот коренные какие-то люди есть, и то там татары с (неразб) намешались. А здесь мы вообще все пришлые. Вот в XVII веке сюда Ермак пришел, здесь до этого жили ну хакасы, ну долгане там и так далее — вот они местные. А мы все — пришлые. И, собственно говоря, сюда народ то сам бежал, кого сюда ссылали, и поэтому здесь отношение к тем, кого сюда пригоняли, оно в общем-то... то есть они очень быстро ассимилировались. Вот я говорю, бывали случаю, когда настороженность вот такая была, ну вот особенно, особенно с немцами была, как я тоже рассказывал. Но бывали случаи другие. Ну вот например, когда первых раскулаченных крестьян забросили в то же самое Ярцево, ну сначала: от, каких-то везут, черт их знает, какие-то там откуда-то, какие-то враги — ну зря не будут, да? А с другой стороны, в том же самом Ярцево тоже уже народ подраскулачили. И когда те приехали, люди видят, что это те же самые крестьяне, как они, точно такие же. И они прошли через то же самое, что и они прошли. И собственно говоря, очень быстро они там и сдружились и так далее. Вот. Потом, что касается, ну например, тех же самых переселенных и немцев, и финнов, и прибалтов вообще, ну вот, мы когда опрашивали... Мы с Енисейским педколледжем ездим каждое лето в сельские районы и опрашиваем тех людей, кто остался жив.

(39.27) АБ: Ну, в частности интересу... интересует вопрос, как встретили, как ассимилировались, как решали проблемы. Ну потому что проблема, например, может быть такая. Вот привезли, допустим, семью из Поволжья, ну или даже из Прибалтики, где климат-то несравненно мягче нашего, вот. И вот они приехали и отправляют, ну... как правило мужей-то забирали в трудармию или лагерь... то есть мужей-то по большей части не было. То есть жена — глава семьи, ее отправляют на лесоповал, ну и встает такой естественно вопрос: а где они брали спецодежду, и давали им вообще. То есть если ты идешь в какой-нибудь там, я не знаю, кацавейке поволжской или прибалтийской, да? Во-первых, холодно. Во-вторых, лесоповал — это такая вещь: где сучком порвал, где прожег у костра, где-то там еще что-то с ним произошло, вот. Оказывается, не давали им никакой спецодежды, вот они в чем были, в том ходили и добывали, вот, ну кто-то особенно немцы, они прихватили деньги, чего-то там покупали, кто-то вещи какие-то прихватил — сколько-то разрешалось прихватить — меняли одежду. Самые умные привезли швейные машинки и так сказать устроили небольшой бизнес на обшивании и меняли работу, условно говоря, на опять-таки теплые вещи. Ну а у кого ничего не было, то уже, ну многие показывали, что местные жители чего-то там доставали в своих загашниках, у них там были какие-то старые тулупы там и так далее, но это все равно было лучше, чем ничего. Вот, и они этим всем делились, помогали.

(41.20) АБ: Был... был вот первоначальный период какой-то, ну несколько дней там до нескольких недель длится, настороженности, а потом, а потом уже все это, то есть они понимали: а мы сами все есть такие, как правило. И происходила ассимиляция, и там люди начинали уже и жениться друг на друге, и детей совместных плодить, и так далее. Поэтому кстати многие и не вернулись в Ленинград, потому что здесь они уже... под конец они уже там к пятидесятым годам, шестидесятым, когда их уже со спецпоселения сняли, они уже здесь осели, у них, уже было здесь и жилье, и хозяйство. Потому что люди-то в основном — крестьяне. Читинские, кстати, многие вообще не захотели возвращаться и объясняли мне. Я их, как человек, который в Чите родился, под Читой, и там достаточно тоже прожил в детстве, я их понимал. Потому что, ну для крестьянина...дело в том, что в Читинской области очень плохо с травой. Там... ну... довольно такая степная зона, и там накосить на корову это большая проблема. Мы там где-то ходили по каким-то буеракам, сшибали там какую-то осоку, черт знает что. А здесь в крае у нас трава стоит выше головы, и они сильно удивились этому обстоятельству и... Ну и потом, когда, я говорю, уже со спецпоселения сняли, и уже можно было в принципе уезжать, они говорят: нет, мы лучше здесь останемся. Здесь природа богаче, и здесь жить лучше, ну, если ты, конечно, на свободе. Вот.

(43.11) АБ: Так что... но вообще, кстати, говоря, интересный момент был, ну вот, когда со спецпоселения начали снимать в пятидесятых годах, очень многие стали уезжать обратно, вот, возникла большая очень проблема не просто с трудовыми ресурсами, а именно с качественными трудовыми ресурсами. Потому что люди, которые... это же ссылали крестьян, как правило... ну на 90 % это были крестьяне все-таки. Вообще 90 % репрессированных были крестьяне. Мы слышим там интеллигенцию, каких-то там военачальников, но это все ничтожные проценты на самом деле, все равно основной...основной контингент, основной процент среди и тех, кто в лагерях сидел, и особенно тех, кто на спецпоселениях был, это были крестьяне. Это были лучшие крестьяне, это работящие, которых вот действительно выкидывали на берег, и они там за достаточно короткий период времени как-то обустраивались и начинали нормально жить.

Вот, и когда их... когда они попытались вернуться обратно, здесь обнаружилось, что, значит, без них очень туго. Особенно когда немцы, но они попытались, немцам не разрешали вернуться совсем уже туда на волгу, но они попытались все же уехать куда-то хотя бы в европейскую часть. И обнажились вот такие вещи, вот к тому времени почти все немцы, не скажу, почти все, но значительная часть председателей колхозов это были немцы. Ну просто это вот люди, которые к этому способны, да? То есть они тут все и аккуратисты, и работяги, и они вот... так получалось, что они достаточно часто становились руководителями или председателями (неразб). Когда они уехали, то довольно сильна была дезорганизация работы колхозов, совхозов. Пока там остальные поднялись, научились там работать и так далее. Была проблема. Вот.

(45.34) ДМ: А массовый отъезд когда состоялся, вот такой отлив в пятидесятые годы?

(45.39) АБ: В пятидесятые, да. Ну многие просто как только их снимали с спецпоселения, и сразу же пытались к себе вернуться на родину. Но кстати говоря, многие возвращались, вот. Даже украинцы, например, они вроде бы уехали на родину. И чего-то там, и то не так, и се не так, и они возвращались сюда, вот. Наиболее интересный случай с немцами. Вот мы опрашивали, я еще удивлялся. Немцы получили гражданство в ФРГ, уехали туда всей семьей. Через некоторое время среднее поколение возвращается обратно. Самые умные из них квартиры, там дома эти никуда не сдали, вот. Остаются молодые, и остаются старики. И мне феномен этот был интересен, я выяснял у них. Они говорят, там, говорит, молодежь, она очень быстро осваивается и с языком, и с прочим, и они очень быстро... Стариком... старикам там очень хорошая пенсия, вот, по сравнению с нашей, поэтому они, говорит, там остаются. А вот нам, говорит, вот нам, там сорока-пятидесятилетним абсолютно мы, так сказать, мы туда встроиться не можем. Потому что, ну, мы не готовы и к той жизни и к той работе, не зная в достаточной степени язык, мы, говорит, там повертелись, покрутились, и решили, что мы будем жить здесь и просто к ним ездить в гости. Вот. И я таких знаю одну или две семьи, которые таким вот образом... Ну они имеют двойное гражданство, то есть у них есть гражданство, но живут они здесь. Причем достаточно... в достаточно удаленных местах, ну, в Ярцево, например, это 700 км вниз по Енисею, может быть, больше отсюда, от Красноярска.

(47.36) ДМ: А сохранились места, такие, показательные? То есть вот барак стоял, как на Соловках, приезжаешь, вот в этом бараке происходило то-то, там написано об этом в такой-то книжке. И он так и стоит на месте.

(47.52) АБ: Нет, этого, к сожалению... Вообще, что касается лагерей, вот здесь всегда телевизионщики мучают этим. Вот они приедут, и им обязательно надо лагерь снять. Единственный сохранившийся лагерь на данный момент — это Стройка 503. и то уже туристы подразграбили его, ну, на берегу, там, чтобы его... нормальные снять бараки, надо туда все-таки в лесотундру уходить. Там достаточно... достаточно далеко. Ну по крайней мере километров 7-10 надо уходить. А то, что на берегу, там уже умудрились даже паровозы увезти, не то, что там какие-нибудь... Вот и здесь остались совершенно... совершенно, если касается лагерной тематики, да? Вот Краслаг, он до сих пор, кстати говоря, функционирует. Сейчас просто не Краслаг называется, и там... там лагеря еще были, ну, ну еще тех времен, они были до 90-ых годов. Но мы не смогли, к сожалению, предотвратить их уничтожение, вот. Мы успели в 90-ом году там 3 или 4 разовые экспедиции сходить, все это сфотографировать, а когда в очередной раз приехали, там уже было пустое пепелище. Все уничтожили, заровняли бульдозерами и ничего не осталось, вот. И от Краслага и где-то какие-то стоят где-то в некоторых случаях, стоят дома, которые когда-то были, например, ну, Лагуправлением, допустим,да? Ну или конторой какой-то лагерной, да? И потом их переоборудовали, допустим, в какую-то контору, или магазин, или что-нибудь в этом роде. Такое в очень редких случаях встречается. Бараки... бараки в очень малом количестве.

(49.48) АБ: Ну вот есть один такой случай... один такой... одно такое место, я, к сожалению, еще туда не добрался, хотя вот в июне мы должны были туда поехать — не получилось, это Поймотино так называемое отделение психоневрологического диспансера. И оно располагается даже не в бараках краслаговских, а там когда-то были конюшни краслаговские. Эти конюшни преобразовали, переделали потом в корпуса. И в этих корпусах сейчас содержат душевнобольных. И условия там, ну, по рассказам, ну, по крайней мере уполномоченного по правам человека, он там был, мы с ним должны были еще раз поехать туда — чего-то не получилось. И он рассказывал, что там, ну, просто вот выходишь к стене барака, пальцем как-то колупнешь, и просто осыпается уже все, гниет. Там ситуация совершенно критическая.

Вот, ну я к тому, что если поискать, краслаговские бараки вполне могут быть. У нас до последнего времени были... ну вот у нас даже на сайте есть некоторые снятые до сих пор... то есть, ну вот сейчас там например, стоит такой барачек кирпичный на правом берегу, вот. Когда-то там была столовая лагерная. Сейчас там непонятно что, но когда-то там была лагерная столовая (неразб).

(51.22) ДМ: Вот врезалось в память описание, как делали люди на Лене себе эти, времянки. Снег, значит, они рамы делают из льда, намораживают доски и пергаментной бумагой покрывают...

(51.40) АБ: Да, да...

(51.43) ДМ: Или описание на Комарчаге. Мы приезжаем, и между (неразб), между досок нашего барака, может быть, там скотину держали, а не людей (неразб)

(51.54) АБ: Вполне может быть.

(51.56) ДМ: Вот может быть, ухватили какие-то съемки этих строений, просто чтобы визуально показать.

(52.04) АБ: Нет.

(52.05) ДМ: Они не попадали в объектив?

(52.06) АМ: Нет, у нас нет.

(52.08) ДМ: Просто может быть снимали... и энкаведешники сами снимали тоже, ведь хроника была, и какая-то хроника сохраняется... ну кто знает? Это все уничтожено?

(52.19) АБ: Но... видите какое дело опять-таки, вот я начал с лагерей, а спецпоселения — это обычные деревни.

(52.30) ДМ: Ну как обычные?

(52.31) АБ: Обычные.

(52.32) ДМ: То есть их загоняли не в дом, где есть русская печка, а куда-то...

(52.37) АБ: Ну, да, ну, могли строить бараки, да. Могли строить бараки, но это были не лагерные бараки. Это была немножко другая организация, там все ж таки она была на секции поделена. Ну в худшем случае эти секции разгораживали там какой-нибудь простынкой, а в лучшем случае... а?

(52.58) ДМ: А есть какие-нибудь съемки, зарисовки?

(52.59) АБ: Нет, съемок нет таких. Рассказов сколько угодно. Либо сразу их строили секциями, и в эти секции... в этой секции жила одна семья. Я сам в таком бараке некоторое время жил. То есть я это помню прекрасно, как это все (неразб).

(53.17) ДМ: Вы тоже из ссыльных поселенцев?

(53.18) АБ:Нет, я не ссыльный, я просто ж... это же, понимаете, эти бараки это не есть, ну, прерогатива только НКВД. Это некоторое, это некоторое временное строение, да, предназначенное для проживания там в течение какого-то времени людей, да? Ну не важно там, они ссыльные, не ссыльные, заключенные, не заключенные. Ну если заключенные, тогда там нары ставят на всю длину. Если это ссыльные поселенцы, тогда, может быть, там нары не сплошные, допустим, делят как-то на секции. Снаружи-то это одно и то же, а изнутри там могут быть варианты. Если это, как вот в нашем случае. У нас это был строительно-монтажный поезд, который строил дорогу от Ачинска до Нижнего Лесосибирска. И там задача была такая, что ну вот стоит этот строительно-монтажный поезд, строится дорого. Дорога будет строиться, ну, 3, 4, 5 лет, допустим, да? На это время людям надо жить. Потом они оттуда по идее должны уехать. Не все, но почти все, да? Потому что этот строительно-монтажный поезд переводят куда-то в другое место, да? И там, естественно, какие были строения? Вот эти бараки, потом щитовые дома. Знаете, что такое щитовой дом? Это вот он такой из досок... такие блоки, как панельные, да, но они сделаны из досок, а между досками насыпаны опилки. То есть вот такие блоки, их сразу где-то там делают, да? И потом просто приезжают, блоки эти собирают, сверху крышу — получился там двух- или четырехквартирный дом. Вот, и собственно говоря, вот мы в таком тоже доме жили. Вот, он расчитан на 5 лет эксплуатации. Просто по... по всем правилам.

(55.21) АБ: Меня больше всего, кстати, убило, когда я приехал в поселок Суриков, в котором, значит, я свое детство проводил, это было начало шестидесятых, я был там в конце девяностых, я когда увидел свой щитовой дом, который не только стоял, но в нем еще люди жили. Причем вот он буквально весь... у него вот так, стены вот так вот винтом. Поразительно то есть, ну не мог это... 40 лет ему не положено стоять. Но стоял, и в нем... мы были зимой, то есть из трубы дымок вьется из нашей квартиры, свет горит. То есть люди живут... то есть это... я просто знаком такого типа дома и другого типа и третьего типа... ну вот я как-то детство провел по всем этим стройкам по всяким... и в бараках, и двух-... четырехквартирных и в восьмиквартирных в духэтажных жил во всяком случае. Я, куда-нибудь меня заносит в край, я не знаю, под Тесово, еще куда-нибудь в Енисейск... я так захожу в квартиру — ну сейчас там конечно уже по другому — так, говорю, а здесь вот у вас была печка. Сейчас-то у них там паровое отопление. Да, была, а вы откуда знаете? Я говорю: знаю. Вот. То есть это вполне совершенно дома... я не знаю, я не видел таких, скажем, на европейском севере, но я не был на европейском севере там. В Архангельске там, допустим, там какие-то другие. По фотографиям смотрел, там немножко другая планировка. А вот здесь в Сибири, видимо, в Сибири я такие дома встречал повсеместно.

(57.03) ДМ: А вы, когда занялись этой темой, какая была мотивация первоначально. Вообще, что толкнуло на это?

(57.09) АБ: Ну, тут достаточно типично, я в начале восьмидесятых начал раскапывать историю своей семьи, потому что у меня дедушку с бабушкой расстреляли в Новосибирске в 37-ом году, они оба из харбинцев были. Ну и как-то я... мама, поскольку она в детский дом попала, она не помнила практически ничего. Потом оказалось все ее детские воспоминания или представления, там, кто кем был и так далее, они просто были неправильные. Вот, потом уже по документам это мы все восстановили. Я начал раскапывать, ну и до тех времен... тогда еще не давали архивно-следственные дела смотреть, ну, скажем, до ареста я их историю как-то размотал маленько. Вот, ну и Володя Биргер... как-то мы с ним встретились как раз тогда впервые, и он мне сказал, что вот ты, говорит, свою разматываешь историю, а их миллионы, кто их будет разматывать. Он уже этим начинал заниматься потихоньку. Ну и вот, он меня... меня, так сказать, затащил. Не то, что там... «Мемориала» не было, вот мы как раз пришли, Володя, я и еще была, значит, Ира Кузнецова, вот. И мы пришли к Сиротинину с тем, чтобы он возглавил. Потому что, ну, Володя Биргер, он был человек абсолютно неспособный что-либо возглавить — это вообще.

(58.41) АБ: Ну он был работяга, пахарь и совершенно уникальной честности и скромности человек, но не вожди, не вождь он по натуре. Я вообще отказывался вступать в какие-либо организации, то есть я, ну вот как вышел из комсомола в 21 год и с тех пор просто, так сказать, не хотел ни в какие организации вступать никакого толка. И вот это, ну, «Мемориал» первая и единственная организация, в которую в общем-то я и вступил с тех пор. Вот. Ну Ира Павлушкина тоже не способна была, а Сиротинин — это такой диссидент, его там КГБ таскало и так далее, питерский, кстати. Друг Шнитке, они по одному делу с колокольчиками известному, слышали, наверное, да? Шнитке, Хахаев — это все их компания. Вот, и жена его, Сиротинина, Серафима Георгиевна тоже. Ну вот, предложили, он не отказался, ну и вот, мы начали как-то вот это все работать. Это было 13 марта 88-го года. Первый сбор, первое сборище. Мы от этого дня отсчитываем историю «Мемориала», потому что мы просто в этот же день начали работать. И мы как-то, ну, сильно отличаем вот от многих даже и «Мемориалов» тем, что мы просто вот копаем и копаем, копаем вот эти все массивы, которые раньше мы вот выбирали информацию, а сейчас она просто на нас уже начинает падать сама, ну, благодаря сайту в основном, потому что посещает очень много народу. Вот, и эти гигантские массивы информации мы как-то там это все распределяем как-то там туда, сюда, связываем и так далее. Ну то есть, собственно говоря, мы — организация таких это, я говорю всегда, архивных крыс. То есть мы на площадь выходим в самых крайних случаях. Я на митинг в последний раз там в 91-ом году ходил, тогда все ходили. Вот, но с тех пор, а нет, вру, еще физика Данилова защищали, да, это было не так давно, в начала двухтысячных. Ну а так мы в общем-то мы сидим грызем, перелопачиваем эти кипы бумаг, держим архив, сайт и так далее, и так далее, и так далее, в общем-то. И надо сказать, что нам такой режим нравится, вот. И если б была моя воля, я бы, ну, просто другими вещами не занимался, ни общественной наблюдательной комиссией, ни какой-то там организацией каких-то дискуссий там — вот ничем бы не занимался: сиделбы копался просто в этих материалах, опрашивал бы людей, которые еще живы были, живы и которые могут чего-то рассказать, и так далее, и так далее. Ну сейчас вот у нас ресурсов все меньше и меньше, потому что люди стареют, вот. Тот же Сиротинин сидит только дома сейчас и разбирает архив. Но и то хорошо, потому что у него, ну, двухкомнатная квартира, там просто пройти негде. И он сейчас сидит и разбирает.


39033:1800х70= 1517




--
Храни Господь
Дмитрий





--
Храни Господь
Дмитрий