свящ. Константин Пархоменко. О ЖИЗНИ ПОСЛЕ СМЕРТИ - 1

Жизнь за порогом смерти.

До тех пор, как я стал священником я не мог и представить себе как много существует свидетельств о контактах живых людей с потусторонним миром, с миром ушедших от нас... Мне казалось, что достоверные свидетельства о жизни после смерти относятся к разряду свидетельств подтверждаемых лишь людьми высокой духовной жизни. Им, в силу их мистической развитости, их “дружбы” с иным миром открывается тайна потустороннего и именно поэтому так много рассказов о соприкосновении с иным миром мы можем прочитать именно в житиях и сочинениях святых Церкви. Контакт с усопшими (христианство не знает таких слов как “умершие”; для Церкви есть лишь “усопшие” – т.е. уснувшие; люди временно бездействующие телесно, но активные в смысле жизнедеятельности души), так вот, контакт с усопшими, думал я, это событие мистического характера, доступное лишь людям напряженной мистической жизни.

Но впоследствии я убедился, что о встречах с потусторонним рассказывают и далекие от религии люди, сделал для себя открытие, которое, пожалуй, в свое время сделал для себя и Раймонд Моуди, написавший, после бесед со своими пациентами самый шумный бесстселлер последней четверти XX века: “Жизнь после смерти”.

Я с несомненной для себя ясностью убедился, что всякий человек, не закрытый потустороннему, всякий желающий слышать что ему скажут “оттуда” встречается с иным миром. Или ему посылается знак, уверяющий его в действительности жизни за гробом. Или происходит “нечто”, что случайно произойти никак не может. И это нечто – несомненная весть от ушедших в иной мир людей.

Почти каждый день, беседуя с людьми, потерявшими родных и знакомых я слышу, что “тот” мир не глух, не нем, что он отвечает.

Женщина среднего возраста: “Батюшка, я сама врач, неверующая.., раньше неверующая… Со мной произошло что-то необычное. Я была в реанимации и я видела себя со стороны… свое тело сверху… Потом туннель, мои родственники… умершие… Сказали  должна возвратиться к детям…

Батюшка это все меняет в моей жизни… Я пришла узнать, как теперь, после того как я ЭТО видела, я могу жить?..

Молодой человек. Студент последнего курса Университета. Видит во сне любимую бабушку. Бабушка во всем светлом. Улыбается.

-         Ты ведь умерла.

-         Да, умерла.

-         Ты видела Бога?..

-         Видела.

-         Какой Он?

Бабушка смеется…

Молодой человек просыпается в состоянии внутреннего радостного возбуждения.

На следующий день у него личная трагедия.

Но эта встреча с бабушкой, видевшей Бога помогает эту трагедию пережить.

Мать после гибели сына плачет. Много и горько плачет. Но сын приходит ночью и говорит: мама не плачь, здесь так прекрасно.., я счастлив. Единственное, что меня огорчает – твои слезы. Мама, мы с тобой обязательно встретимся. Жди, что мы встретимся.., и не плачь…

В одной своей работе я написал: “Нам следует раз и навсегда запомнить, вложить в сердце, растворить в себе и впитать в себя мысль, что со смертью жизнь не заканчивается. Смерть – это не точка. Смерть – это восклицательный знак. Это знак начала новой жизни”[1].

Сейчас скажу иначе, как мне кажется, точнее. Смерть это не восклицательный знак. Это  д в о е т о ч и е.

Смерть открывает новую, иную жизнь. Смерть вводит в новый мир. То, что говорит Церковь – правда. Другое дело, что не все, что сказано церковным опытом, надо понимать буквально. Нужно уметь читать символы, знаки потустороннего. Но то, что  и н а я  жизнь существует – это для меня факт. Потому, что не могут заблуждаться все те люди, кто свидетельствовал о встречах с потусторонним миром. Бредом человека, впавшего в отчаяние от смерти близких, воспаленным воображением - это не назовешь. Как и несводимы к эффекту гипоксии - кислородного голодания мозга все эти видения туннелей и встречи с усопшими.

Человек в какие-то минуты действительно соприкасается с потусторонним миром. И, примечательно, что эти встречи не воспринимаются, впоследствии, как сон, как что-то случайное, но являются для человека сильнейшим субъективным свидетельством.

Помните, в книге Деяний апостольских рассказывается про обращение ап. Павла. Он шел в Дамаск, город известный множеством христианских общин, чтобы убивать христиан. И по пути его осиял яркий свет, такой яркий, что Савл (еврейское имя ап. Павла) упал на землю. Он, в то время, как его спутники слышали лишь какой-то шум, услышал голос. И голос этот спрашивал: “Савл, Савл! Что ты гонишь Меня” (Деян. 9.4).

В этой истории важно, что Павел понял, распознал этот голос – как голос Бога, как голос Христа обращенный к нему. Больше того, когда в 15-й главе ап. Павел будет описывать явления Воскресшего очевидцам, он в ряд очевидцев поставит и себя. “А после всех явился и мне…” (1 Кор. 15, 8). Эта встреча перевернула жизнь Павла. Вместо гонителя христиан он превратился в апостола (греч. посланника).

Так же и мистические встречи наших современников. Человек не просто поддается психической иллюзии, он не обманут больным сознанием. Человек касается некоей реальности и понимает, что все разговоры о мнимости такого опыта, который он пережил сам – не больше чем пустые слова.

Он говорит о внутреннем опыте, а ему говорят что этого не может быть. Это все равно, что ты любишь, а тебе доказывают, что никакой любви нет, все это сентиментальные выдумки…

В этой книге вы не найдете доказательств существования жизни по ту сторону смерти. Признание такой жизни или ее отрицание есть личное решение, к которому приходят не путем доказательств, а уверением сердца, ответом на внутреннюю всем нам присущую интуицию, что мы не исчезнем, не растворимся как пар в воздухе. Моя задача рассказать, что думает о этой жизни православная Церковь. Что вкладывает Церковь в понятие Рай и ад?, зачем нужны молитвы за усопших.

В нашей брошюре мы постараемся показать именно православное церковное учение о Смерти и потусторонней жизни.

Но нужно ли вообще говорить о смерти, думать на эту тему?

Проще есть, пить и веселиться, а смерть пусть приходит в свой срок…

Такой взгляд приемлем для животного, но не для человека. Думая о смерти, мы ведь думаем прежде всего о жизни. Что такое наша жизнь, какой смысл имеют наши мысли и чувства. Память смертная позволяет увидеть нам с одной стороны хрупкость нашей жизни, с другой стороны научиться жить так, чтобы не растратить жизнь попусту. Словом, через призму смерти наша жизнь, если, разумеется, хотеть жить по-настоящему, приобретает серьезность. Смерть делает ответственным каждое наше слово и каждый жест. 

Истоки смерти.

Характерно, что история рода человеческого, как ее излагает богодухновенная книга Библия начинается... со смерти человека, причем праведника - Авеля.

Вдумайтесь: человек отступил от Бога и изгоняется из рая. И первый человек зачат и рожден вне пределов Эдемского сада. Это Каин, имя которого происходит от др.евр. глагола канб - “приобретать собственность”. Древние имена вообще часто указывают на судьбу ребенка. Точно так же глубоко символично и имя первой жертвы смерти, второго ребенка Адама и Евы. Его назвали Авель, что от др.евр. “дышать”. В этих именах - вся сущность обоих братьев. Первый накрепко связан с землей, он стремится к приобретению, к захвату.., второй живет небесными ценностями. “Поэтому конфликт между ними и первое братоубийство коренятся уже в самой их природе: человек плотский ненавидит человека духовного, завидует ему и стремится его устранить” (Д. Щедровицкий).

До тех пор смерть не похищала еще никого. Но Каин убивает брата (Быт. 4, 8) и бежит[2] от Бога... Лорд Байрон в драматической поэме “Каин”, рисуя картину братоубийства изображает как Каин смотрит на мертвого Авеля, вглядывается в его лицо, пытается поднять безжизненные холодные руки, которые падают вниз, будто свинцовые и восклицает: “Смерть пришла в мир!..”

“Это утверждение, - замечает современный богослов Н. Василиадис, - содержит самое, быть может поразительное открытие, когда либо сделанное человеком”.

Человек прозрел: “смерть пришла в мир!”

А ведь на самом деле смерть пришла еще раньше. Ее впустили в мир Адам и Ева. Впустили грехом, отступлением от Бога. Им, Господь говорил, обращаясь к Адаму: “возвратишься в землю, из которой ты взят; ибо прах ты и в прах возвратишься” (Быт. 3, 19).

Но не верили, а может быть сомневались, что их грех стал причиной их смертности... Но это оказалось правдою. Смерть пришла и первые люди осознали, что произошло нечто страшное, непоправимое: “Смерть пришла в мир”.

Святые отцы замечают, что не будучи бессмертными по творению, это бессмертие прародители, Адам и Ева и их дети, легко могли бы приобрести, живя в послушании Богу и в согласии с Божественными замыслами.

Доверять Богу, быть послушными Богу, любить всею крепостию своею Бога…  Если бы первые люди так жили, то их воля окрепла бы. Окрепла настолько, что диавол не увлек бы первых людей за собою, в бездну богоотступничества. Укрепив волю в добре, идя Божиими путями по жизни, а не сатанинскими, лукавыми, прародители достигли бы обожения, святости. “На своем пути к добродетели они стяжали бы “богоподобие”, стали бы “богами” по благодати и жили бы вечно и постоянно вместе с Богом” (Н. Василиадис).

Бог не сотворил человека “ни смертным, - пишет св. Феолфил Антиохийский, - ни бессмертным, но, способным к тому и другому; чтобы если устремится он к тому, что ведет к бессмертию, исполняя заповедь Божию, получил от Него награду  - бессмертие и сделался богом (по благодати); если же уклонится к делам смерти, не повинуясь Богу, сам (человек) был бы виновником своей смерти. Ибо Бог создал человека свободным и самовластным”.

Но прародители наши отступили от Бога и в мир вошла смерть. Сначала как обещание: “прах ты и в прах возвратишься” (Быт. 3, 19), потом как жестокая реальность. Жестокая ли?.. Но разве нет, разве не содрогалось сердце Адама когда он видел лежащего перед ним холодного любимого сына?.. Разве можем остаться равнодушными мы, если смерть похищает наших детей и вообще всех сынов и дочерей человеческих?..

И Церковь отвечает: смерть - это катастрофа, это извращение Божественного замысла... Но Бог и зло обращает к добрым последствиям. И смерть явилась... благодатным даром от Бога человеку. Ведь если бы смерти не последовало, первые люди могли вкусить от дерева жизни и обрести бессмертие. Сам Господь говорит про Адама: “как бы не простер он руки своей и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно” (Быт. 3, 22). Жить вечно - продолжая вечно грешить... Может ли быть худшее зло? А вечно грешить, значит возрастать во зле, уподобляться бессмертному сатане.

Следовательно, заключают отцы Церкви, смерть согрешивших прародителей явилась благом: “Бог называет смерть “благодеянием”, а ты сетуешь”, - убеждает христиан Иоанн Златоуст. Если б кто и должен был плакать, то только диавол. Он - бессмертен и его грех не имеет предела. Мы же, благодаря смерти избавляемся от вечного греха, для нас смерть “покой и тихое пристанище”. “О мудрость и милосердие Божие, - восклицает св. Григорий Богослов! Грех порождает смерть, а смерть убивает грех”.

Более того, смерть является очень сильным педагогическим средством. Видя смерть, разложение, конец и тщету всех земных стремлений, человек таким образом избавляется от гордыни. Человек понимает свою ограниченность и слабость, а понять это значит уже почти обратиться к Богу, потому что лишь с Ним, Его силой и Его достоинством мы сильны. Богомудрый святой отец размышляет от имени Бога: “Я тебя призывал к большей чести, ты же, проявивший себя недостойным дара, изгоняешься из Рая. Несмотря на это Я тебя не презрю, но буду исправлять твой грех и возведу тебя на Небо. Поэтому я попускаю тебе умереть; Я оставляю твое тело гниению и тлению. Ты же, видя все это, поймешь свое бессилие, свое земное начало, свою малость и не будешь воображать о себе и мечтать более надлежащего о себе” (св. Иоанн Златоуст).

Запрещая вкушать от дерева познания добра и зла Господь неложно обещал: “в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь” (Быт. 2, 17). Умер ли Адам, умерла ли Ева, в день их богопреступной трапезы? Физически нет. Телом Адам жил еще девятьсот тридцать лет. Но душевно - да. По словам святых отцов “в смерти Адама произошло не отделение души от тела, но отдаление Святого Духа от бессмертной души” (св. Исидор Пелусиот). И “душою Адам умер тотчас, как только вкусил, а после, спустя девятьсот тридцать лет, умер и телом. Ибо как смерть тела есть отделение от него души, так смерть души есть отдаление от нее Святого Духа, Которым осеняему быть человеку благоволил создавший его Бог, чтобы он жил подобно Ангелам Божиим” (преп. Симеон Новый Богослов).

Адам согрешил и в человеческую природу как яд вошла смертность. Душа человеческая разлучилась с Духом Божиим, разорвала связь с божественной силой, животворной энергией. И постепенно силы человека, призванного к бессмертию иссякли. Несложно проследить как Библия говорит нам об этом “оскудении” жизненной силы в потомках Адама. Адам - 930 лет; Сиф - 912 лет; Енос - 905 лет и т.д. Лишь в некоторых отдельных потомках, количество лет жизни чуть-чуть увеличивается, вообще же жизнь идет на убыль. Позже священный автор вздохнет: “Мы теряем лета наши как звук. Дней наших семьдесят лет, а при большей крепости восемьдесят лет... проходят быстро и мы летим” (Пс. 89, 9-10). В пятой главе книги Бытия где рассказывается о допотопных жителях, этих потомках Адама, оскудевающих жизнью, после упоминания о каждом праотце следует приговор Священного Писания: “И он умер!” “Этими тремя словами, которые богодухновенный текст повторяет восемь раз, подчеркивается, что смерть господствовала над всем человеческим родом!” (Н. Василиадис)

Спустя тысячелетия ап. Павел укажет на выход, на возможность освобождения от смерти. Смерти больше нет. Она побеждена. Но это в далеком будущем (а у нас об этом ниже). А пока смерть царствует и похищает всех людей пришедших в мир.

Смирился ли человек со смертью? Безусловно нет. Даже видя, что все усилия победить, заклясть смерть камланиями и религиозными мистериями - бесполезны, человек чувствовал протест. Смерти не должно быть, это неправильно!

Неандертальцы, еще сто тысяч лет назад хоронили своих умерших в позе эмбриона, как бы показывая этим, что смерть - лишь рождение в иную жизнь. Голова наклонена к груди, спина согнута, согнутые в коленях ноги прижаты к животу, руки покоятся на груди. Такие костные останки находят по всему миру. Часто в могилу помещали рог животного, который символизировал торжество мощи, жизни. Иногда тела посыпали цветами и лекарственными травами. Возле захоронений почти всегда обнаружены следы древних костров: покойных поминали на трапезе, а может быть языки пламени мыслились той дорогой, по которой уходили души умерших на небо.

Тысячелетия спустя, с возникновением великих культур древности, появляются иные ответы на вопрос существует ли жизнь после смерти. Почти всегда этот ответ – да, причем часто древний верующий доходит в своем размышлении о посмертном бытии даже до отрицания какой бы то ни было ценности этой нашей, земной жизни. Об этом говорят нам религии Востока. Индуизм и буддизм провозглашают, что смерть – это освобождение от страдания в котором пребывают люди на этой земле. Смерть – блаженное погружение в нирвану, в абсолютный ничем не колеблемый покой. В греческой религии, например, в орфическом мифе, говорится, что душа при рождении сходит в вещественный и грешный мир как чужестранец. Тело – гробница души и человек должен стремиться к освобождению души от тела. К рукам почивших орфики прикрепляли маленькие золотые таблички на которых было написано: “Я тоже небесного рода”. Мертвым, которые достигали врат иного мира эти таблички были нужны как пропуска, как свидетельство, что умерший жил интересами потустороннего, ждал смерти.

Геродот свидетельствует, что фракийские племена встречали новорожденных младенцев плачем и рыданиями, тогда как мертвых провожало в могилу криками и возгласами ликования.

Смерть таким образом мыслится как неизбежный удел всякого живого существа. Неизбежный и трагичный. Древний человек, веря в загробную жизнь, конструируя модели посмертного бытия, очень остро чувствует эту боль, боль оттого что смерть вторгается в жизнь нашу как незваный гость. Часто древний человек лишь устало разводит руками: не под силу человеку понять, что скрывается за гробовой доской. Может быть и нет ничего за гробом. Эта жизнь - мираж, суета... На стенах одной древне-египетской гробницы (жреца Неферхотепа) высечены слова:

“Тела проходят неудержимо со времен Ра и новые образования вступают на их место.

Солнце показывается каждое утро, а на западе заходит,

Мужчины производят семя, женщины зачинают.

Ноздри всех живущих вдыхают утреннее благовоние.

Но те, что были рождены, - все они отправляются к месту, которое им назначено.

Поэтому с радостью справляй свой день, о жрец!

Я слыхал обо всем, что совершено предками,

Но теперь их стены распадаются, их места более нет…

Подумаешь, будто их никогда и не было”.

Смерти подвластно все. Не только человек, но и все творение, вся Вселенная идет к концу. Мы видим рост, одряхление и гибель всего видимого, от мелких мошек, трав и деревьев до могущественных и славных властителей царств… “Но что говорить о них, есть и еще большие – восклицает автор одной из Упанишад. Мы видим гибель божеств, чандкарвов, асуров, якшей и иных. Да не их одних. Высыхают великие моря, разрушаются горы, передвигается Полярная звезда, обрываются тетивы ветров, затопляется земля, и сами высшие боги низвергаются из обителей своих”.

Все проходит, все кончается. Какой смысл тогда у жизни на земле, у самой этой земли, если все равно все обратится в прах?.. Вспомним, как Гераклит, восхваляя красоту и гармонию мира, вдруг в отчаянии восклицает: “Куче мусора, наудачу высыпанного, подобен самый прекрасный космос!”

Действительно, какой смысл в красоте мира, его гармоничности и логичности, если все это обречено на смерть и разложение. В вопле Гераклита прекрасно выражена эта извечная тоска человечества по спасению мира, по преодолению смерти и для мира и для человека.

Пытаясь продумать тему, как возможно жить после смерти, древние мыслители создают учение о перевоплощении душ. Тела истлевают в земле, души же на новом витке выходят в жизнь, получают новое тело.

Но как о смерти говорит Библия?

Смерть - общий удел людей, “путь всей земли” (3 Цар. 2, 2). Перед лицом неотвратимой смерти жизнь лишь краткий миг, хрупкое и мимолетное благо. Она лишь тень, дуновение, ничто...[3] Библейский мудрец называет жизнь суетой, тщетой.

Откуда такой пессимизм, если Библия верит в загробную жизнь? Дело в том, что вера в полноценное и каким-то образом активное существование после смерти принадлежит позднему иудаизму.

Даже еще во времена псалмопевца и царя Давида, т.е. за тысячу лет до Рождества Христова, считалось, что смерть - это сон, душевная бездеятельность. Что мертвый человек погружен в такое состояние, в котором он не может ни слышать, ни видеть, ни думать... Лишь по воскресении, когда кости начнут обрастать мышцами, кожей, люди воскреснут к новой жизни и вновь будут жить полноценно. Пока же все после смерти отправляются в шеол, место темное, безвидное. Души существуют в шеоле, или, как в нашем переводе, в преисподней как тени. Это место забвения и печали. Все преданы праху и тлену...

В разных ветхозаветных книгах эта мысль звучит вновь и вновь: “в смерти нет памятования о Тебе: во гробе кто будет славить Тебя?”, восклицает псалмопевец (Пс. 6, 6). В 87 псалме, автор которого Еман, современник и соратник Давида мы читаем: “Я сравнялся с нисходящими в могилу; я стал, как человек без силы, между мертвыми брошенный, - как убитые, лежащие во гробе, о которых Ты уже не вспоминаешь и которые от руки Твоей отринуты. Ты положил меня в ров преисподний, во мрак, в бездну. ...Разве над мертвыми Ты сотворишь чудо? Разве мертвые встанут и будут славить Тебя? или во гробе будет возвещаема милость Твоя, и истина Твоя - в месте тления? разве во мраке познают чудеса Твои, и в земле забвения - правду Твою?..”

Особенно много такой безотрадности в книге Экклесиаста и в книге Иова, книгах очень древнего происхождения. Так, отчаявшийся Иов восклицает: “...преисподняя - дом мой; во тьме постелю я постель мою; гробу скажу: ты отец мой, червю: ты мать моя и сестра моя. Где же после этого надежда моя? и ожидаемое мною кто увидит? В преисподнюю сойдет она и будет покоиться со мною в прахе” (Иов. 17. 13-16).

Отчаявшись и плача, Иов просит Бога посмотреть на него, не отворачиваться. Иов молится: взгляни на меня мой Создатель “...прежде нежели отойду, - и уже не возвращусь, - в страну тьмы и сени смертной, в страну мрака, каков есть мрак тени смертной, где нет устройства, где темно, как самая тьма”. (Иов. 10. 20-22).

Можно умножать примеры, однако и так становится ясно, что для древних иудеев, была характерна идея существования душ после смерти в особом темном месте - шеоле.

Лишь в более позднее время появляется учение, что некие избранники, лучшие из израильтян, могут пребывать в потустороннем мире на некоем пиру вместе с Авраамом. Причастность жизни Авраама, покров и защиту великого праотца Авраама называли “лоном Авраамовым”.

Но даже в самые безотрадные времена, человек не мог смириться, что смерть - это конец, что это навсегда! Описывая грядущее преображение мира пророк Исайя радостно восклицает: “Поглощена будет смерть навеки, и отрет Господь Бог слезы со всех лиц” (Ис. 25, 8), Да и как может быть иначе, ведь Бог “создал человека для нетления..., но завистью диавола вошла в мир смерть” (Прем. 2, 23)

Сначала древний псалмопевец плачет: “Обратись, Господи, избавь душу мою, спаси меня... Ибо в смерти нет памятования о Тебе: во гробе кто будет славить Тебя?”, от страха смерти сотрясается все его существо: “Призри, услышь меня, Господи, Боже мой! Просвети очи мои, да не усну я сном смертным”. Потом его голос крепчает, в голосе появляется уверенность, что на все воля Божия и что любящих Его Бог не оставит: “Храни меня, Боже, ибо я на Тебя уповаю”. И далее гимн: “Оттого возрадовалось сердце мое и возвеселился язык мой; даже и плоть моя успокоится в уповании, ибо Ты не оставишь души моей в аде и не дашь святому Твоему увидеть тление, Ты укажешь мне путь жизни: полнота радостей пред лицем Твоим, блаженство в деснице Твоей вовек” (Пс. 6, 5-6; 12, 4; 15, 1,9-11).

Как возможно сохранить жизнь? Можно ли победить распад и гибель творения?

И Господь открывает пророкам и вдохновенным библейским мыслителям, что это возможно! Как? Прежде всего Библия утверждает, что есть некая вечная и неизменная точка опоры. Это Бог. “В начале Ты, Господи, землю основал, и дела рук Твоих суть небеса. Они погибнут, Ты же пребываеши; и все они как риза обветшают, и как одежду Ты свиешь их, и изменятся. Но Ты тот же, и лета Твои не оскудеют” (Пс. 101, 26-28).

Бог – вот точка опоры для мира. Если быть с Богом, соединить свою жизнь с Божественным бытием, то возможно спасти жизнь от гибели.

И древние ветхозаветные мужи со всей силой свидетельствовали об этом. О том, что было для них лишь теорией, а не реальностью, что было от них сокрыто, потому что они не видели, как мы, настоящее, подлинное воскресение из мертвых - Воскресение Иисуса Христа.

Восхищение на небеса живыми Еноха и Илии (Быт. 5, 24; 4 Цар. 2, 11-12) - что это как не знак от Бога, что есть какая-то иная перспектива для человека, нежели прозябание в мрачном шеоле?.. Надежду воскресения вселяли и другие события: воскрешение сына сарептской вдовы пророком Илией (3 Цар. 17, 17-24), воскрешение сына суннамитянки пророком Елисеем (4 Цар. 4, 32-37); воскрешение умершего, которого израильтяне из страха перед грабителями поспешно бросили в могилу пророка Елисея. Как только мертвец коснулся костей пророка Божия, он ожил и встал на ноги, что повергло моавитян в страх и трепет (4 Цар. 13, 21).

На грядущее воскресение из мертвых указывает и пророк Иезекииль. Это знаменитая 37-я глава его богодухновенной книги. И ты, дорогой читатель несомненно знаешь эти слова, если бывал в православном храме вечером в Великую Пятницу. На середине храма лежит плащаница: пелена с изображенным на ней почившим Господом. Во время пения Великого Славословия совершается каждение плащаницы. Оно обозначает, что несмотря на смерть, Дух Божественный не разлучился с телом Христовым. Перед нами лежит не тело человека, но Тело Богочеловека, Животворящее, т.е. имеющего силу победить тление.

Затем с пением торжественного и печального ангельского славословия “Святый Боже, Святый Крепкий, святый Безсмертный” плащаницу обносят вокруг храма (или проносят внутри храма). Затем драгоценную пелену полагают в центре храма, диакон, или чтец возглашает специальный стих - тропарь: “Держащий все концы Вселенной, позволил Себя удержать гробу. От адского поглощения избавляешь человечество и воскресением Своим оживляешь нас, ибо Ты - Бог бессмертный” (рус. пер.). И далее диакон (или чтец) так, как и только и нужно молить Бога о восставлении умерших - громогласно возглашает: “Воскресни Господи, помози нам, и избави нас имени ради Твоего”. И далее - Господи, это не мы придумали, это Ты нам открыл - “Боже ушима нашима услышахом, и отцы наши возвестиша нам”.

И, наконец, читается со всею силою и властию отрывок из книги пророка Иезекииля.

Мы, словно вместе с пророком. Мы, как и он восхищены Духом, мы чувствуем на себе тяжелую ладонь Божию, приклонившую нам голову. Мы видим поле усеянное человеческими костями. Господь спрашивает нас: оживут ли кости сии?.. Господь повелевает: от Имени Моего возвести костям пробуждение... Мы трепещем, но не можем ослушаться и обращаемся к костям с Божиими словами.  И далее, пророк Иезекииль свидетельствует: “Я изрек пророчество, как повелено было мне; и когда я пророчествовал, произошел шум, и вот движение, и стали сближаться кости, кость с костью своею. И видел я: и вот, жилы были на них, и плоть выросла, и кожа покрыла их сверху... Тогда сказал Он (Бог) мне: изреки пророчество духу, изреки пророчество, сын человеческий, и скажи духу: так говорит Господь Бог: от четырех ветров приди дух, и дохни на этих убитых, и они оживут. И я изрек пророчество, как Он повелел мне, и вошел в них дух, - и они ожили, и стали на ноги свои - весьма, весьма великое полчище”. И после этой потрясающей душу до основания картины Бог Сам обращается к нам: “Вот, Я открою гробы ваши и выведу вас, народ Мой, из гробов ваших... И узнаете, что Я Господь... И вложу в вас дух Мой, и оживете, и помещу вас на земле вашей...” (Иезек. 37, 7-10, 12-14).

В прямом смысле этот текст относится к восстановлению рассеянного Израиля, но если мы вспомним, что Священное Писание обращено к людям любой культуры и любой эпохи, мы поймем, что это и для нас. И нам возвещает пророк Иезекииль славное восстание из праха; восстание к новой жизни.

Еще более ясно, чем Иезекииль о воскресении из мертвых свидетельствует пророк Исайя: “Оживут мертвецы Твои, восстанут мертвые тела! Воспряните и торжествуйте, поверженные в прахе... земля извергнет мертвецов” (Ис. 26, 19).

А пророк Даниил конкретизирует для чего восстанут люди: “Многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление” (Дан. 12, 2).

Незадолго до пришествия Христова это ожидание, чаяние воскресения становится несомненным. Во второй Маккавейской книге рассказывается, как один из Маккавеев, готовому отсечь ему язык и руки, палачу говорит: “От неба я получил их и за законы Его не жалею их, и от Него надеюсь опять получить их” (2 Макк. 7, 11).

Итак, еще до пришествия Христова человек уже знал, что Бог не оставит его, не бросит в истлении. Что произойдет некое действие Божие, как катастрофа, как огненный смерчь, который переплавит землю и выведет из нее всех мертвецов. Выведет к новой жизни.

Спустя тысячу лет после этих слов псалма Сам Христос скажет: “Истинно, истинно говорю вам: слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь. Истинно, истинно говорю вам: наступает время, и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут” (Ин. 5, 24-25).

Но что если человек, христианин умрет. И тут нам слышен возрождающий голос Господа: “Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет. И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек...”  (Ин. 11, 25-26).

Христос Воскрес! И Воскресением Своим упразднил смерть. Отныне смерть не навеки! Все почившие от создания мира и желающие жить с Богом, выведены к свету и приведены к богообщению. Но осталась ли смерть? Осталась. Но как она возможна? Она возможна как свободный выбор человека, как выбор человека жить во тьме и ради тьмы, бегство от Бога и света. Смерь - плод свободного и самостоятельного решения.

Мы уже говорили о том, что смерь физическая, как разлучение души от тела не представляется христианам чем-то страшным. Умирая, человек лишь выходит в иной мир, мир, обычно скрытый от нас, но реальный. Человек входит в сферу бытия ангельских существ и душ всех умерших. Человек лишь лицом к лицу видит то, о чем догадывался, во что верил. Настоящей смертью мы можем назвать такое состояние, когда душа при выходе из тела окажется погруженной в такой мрак, в котором она кроме себя никого не увидит.

Теперь если и существует отчужденность от Бога, бессмысленная и страшная самозамкнутость - то для тех, кто сам добровольно ее выбрал. Еще на этой земле, сам человек решает: хочет ли он быть с Богом, быть Его другом, другом Правды и Любви... И если так, человек, уже здесь чувствовавший присутствие Божие воцариться с Ним. Но человек может предпочесть и животную жизнь. Жить только для себя, только физиологическими ценностями, обманывать, предавать, лгать, учиться эгоцентризму - значит готовить свою душу к  темному и мрачному миру самозамкнутости.

Освободившаяся от оков тела душа окажется замкнутой на саму себя. Не научившаяся видеть другого при жизни и после смерти эта душа будет видеть только себя. И окажется погружена в мрак собственной души.

Удел таковых душ - испытывать огонь божественной любви, но бежать от него, мучиться от него, гореть в пламени собственных страстей и желаний, которые во время жизни были основой жизни, и по разлучении души с телом не могут быть удовлетворены. Никакого особенного огня -адского огня Бог не создал. Да и как Он, будучи по природе благом и любовью мог создать огонь, назначение которого мучить и убивать? Диавол - да, но Бог такой огонь создать не мог. И если мы говорим о тех временах, когда “Бог будет все во всем” (1 Кор. 15, 28), следует заключить, что ничего злого в вечности не останется. Все будет пронизано Божественной Любовью, все будет призвано к Нему.

Мы испытываем соблазн допустить, что эта любовь “развернет” к себе тех, кто бежал от этой любви всю свою жизнь, кто учился и тренировался не-любить. Однако Бог не может нас “изнасиловать любовью” (Д. Бонхеффер). Бог будет лишь объективной реальностью и тот, кто способен Его воспринять, чья душа развита и укоренена в любви будет пребывать с Ним в общении.

Вечное блаженство или... мучения?

Мы уже коснулись темы потустороннего бытия души. Поговорим об этом подробнее. Прежде всего, важно помнить, что блаженство, радость от жизни с Богом, это не что-то ожидаемое в далекой перспективе, за гробом, но то, что можно стяжать уже здесь и сейчас. Собственно Рай и есть  - единство с Богом. Значит рай может наступить не когда-то а ныне! “Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа” (Ин. 17, 3). Вот она  - жизнь вечная - знать (но не теоретически, а опытно, соединяясь с Ним) Господа и его Единородного Сына. “Ничем иным, братия, - говорит св. Василий Великий, - почитайте Небесное Царство, как истинным разумением Сущаго, которое (разумение) в Св. Писании называется жизнью и блаженством”.

“Верующий в Сына имеет жизнь вечную”, свидетельствует возлюбленный Господом апостол (Ин. 3, 36). Речь идет, конечно не о теоретической вере. Речь идет о жизни по вере, о жизни с Господом: “Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое, - говорит Христос, - и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим” (Ин. 14, 23).

А в чем суть этих слов Христовых, которые мы призываемся Им исполнять? В любви к ближнему, в любви ко всем, любви, даже к врагам, по образу Самого Бога, Которые возлюбив мир для его спасения отдал на смерть Своего Сына.

Изображая состояние человека по-настоящему верующего во Христа, а значит, исполняющего Его заповеди, ап. Иоанн говорит: “Мы знаем, что перешли от смерти в жизнь, потому, что любим братьев. Не любящий брата пребывает в смерти” (1 Ин. 3, 11).

В этих словах понятно в чем заключается истинная жизнь, в чем - смерть. Жизнь - любовь, “не любящий... пребывает в смерти”. Или, об этом же в ином месте: “никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей” (Ин. 3, 15). Жизнь вечная не начинается после воскресения, она начинается уже сейчас, она вливается в нас подобно животворной энергии и даже... как будто сама обуславливает Воскресение: “Ядущий Мою плоть и пиющий Мою кровь имеет жизнь вечную и я воскрешу его в последний день” (Ин. 6, 54). Не сначала Воскресение, а потом вечная жизнь. Но сначала вечная жизнь, Жизнь Христова, воспринятая верующим, а потом - воскресение.

Святые отцы постоянно подчеркивают, что обрести жизнь вечную, не значит перейти из одной области бытия в другую (переселиться с земли, в Царство Небесное), а значит приобрести известное душевное расположение, расположение ЖИЗНИ.

Можно выстроить очень простую цепочку умозаключений: Бог любит человека и хочет его к Себе приобщить.

Это-то приобщение к Богу, жизнь подле Бога есть высочайшая награда и счастье. Святой человек не потому живет праведной жизнью, что ожидает загробного воздаяния, а потому, что он находит великое наслаждение и смысл жизни в сотрудничестве Богу, в исполнении Правды и Истины.

Если Православная Церковь учит, что “конец добродетельной жизни есть блаженство”, то этим она отнюдь не освящает корыстного стремления к самоуслаждению: “предел человеческого блаженства есть подобие Божеству” (св. Григорий Нисский).

Пока человек замкнут на себе, на своем “я”, он закрыт для действия благодати. Он - вне Бога. Как только человек готов слушать Бога, исполнять Его волю - он открыт вечности и в него вливается и его претворяет Божественная Жизнь.

Святитель Феофан Затворник писал: “То неверно, если бы кто стал думать, что когда Богообщение поставляется последней целью человека, то человек сподобится его после, в конце, например, всех трудов своих. Нет, оно должно быть всегдашним, непрерывным состоянием человека, так что, коль скоро нет общения с Богом, коль скоро оно не ощущается, человек должен сознаться, что стоит вне своей цели и своего назначения. Если Богообщение всегда может и должно быть присуще человеку, то, следовательно, и вечная жизнь не заключает в своем существе ничего такого, чтобы препятствовало еея открытию здесь на земле, т.е. вечная жизнь именно как состояние души человека не зависит от условий пространства и времени, не приурочена к миру загробному только, а зависит исключительно от нравственного развития человека, и, следовательно, может начаться для избранных в этой жизни”.

Православная Церковь признает жизнь потустороннюю лишь продолжением жизни земной. Если человек здесь жил с Богом - это состояние перейдет с ним и в иную жизнь, если жил без Бога - так же, в отдалении от Бога, будет пребывать и его душа и там.

Жизнь Божия не дается, как например, награда, а постепенно растет в человеке, как, скажем, ум, доброта или иные душевные качества. Какое расположение души мы приобретем здесь, на земле, с тем и пойдем в иной мир. И горе нам, если приобретем расположение греха и зла. И не то, что бы Бог отлучал грешника от Своего Света, а так, что сам грешник не хочет видеть Бога и не может, т.к. не приучил себя к этому.

Замечательно выразил это пророк Исайя: “Устрашились грешники на Сионе, трепет овладел нечестивыми: кто из нас может жить при огне пожирающем?, кто из нас может жить при вечном пламени? Тот кто ходит в правде и говорит истину, кто презирает корысть.., удерживает руки свои от взяток.., тот будет обитать на высотах” (Ис. 33, 14-16).

Грешники сами в себе носят огонь, который пожрет их в день Суда: “Вы беременны сеном, разродитесь соломою; дыхание ваше огонь, который пожрет вас” (Ис. 33, 11). Или в другом месте это же читаем у пророка Иезекииля: “И я извлеку из среды тебя огонь, который и пожрет тебя” (Иез. 28, 18). Обратите внимание на слова: “из среды тебя!”

Иногда Священный автор так представляет дело, что грешники своими беззакониями зажигают огонь, который и будет для них смертью вечной: “Вот все вы, которые возжигаете огнь, вооруженные зажигательными стрелами, - изыдите в пламень огня вашего и (огонь) стрел, разженных вами” (Ис. 50, 11).

В книге Притчей Соломоновых дается четкое и конкретное указание на то, что грешники сами выбирают себе образ жизни и, соответственно сами себе устраивают судьбу: “за то, что они возненавидели знание и не избрали для себя страха Господня, не приняли совета Моего, призрели все обличения Мои, за то и будут они вкушать от плодов путей своих и насыщаться от помыслов их” (Притч. 1, 29-31).

Слова о том, как Бог, будучи благим, может  осудить людей на духовную смерть повисают в воздухе. Ни Библия, ни священное Предание никогда не говорят, что Бог кого-то осуждает. Человек сам себе избрал в жизни путь, сам по нему идет. Сам заглушает в себе голос Божий, прячется, как некогда Адам, от Бога. Человек сам упражняется во зле. И сам приготовляет себе огонь, который сожжет его в будущем. Библия настойчиво говорит о любви Божией ко всякому человеку. Господь “любит миловать” (Мих. 7, 18) и “Он не по изволению сердца Своего наказывает и огорчает сынов человеческих” (Плач Иер. 3, 33). “Подобные выражения понятны только тогда, когда Божественный приговор будет произноситься именно, в зависимости человека к вечному блаженству. Грешник сам себя ослепляет и потому не может видеть света. Не так, что Господь, вопроеки желанию и способности грешника, отлучает его от общения с Собою, а так, что общение с Богом совсем невосприемлемо для грешника” (патр. Сергий (Страгородский)).

Мы все помним слова Христа о богаче и Лазаре (См. Лк. 16, 25сл.). Мы помним, что попав на тот свет, богач в ужасе хочет уйти от страданий... но не может перейти пропасть, которая отделяет его от бедняка. Так вот эта бездна, по мысли святых Отцов - душевная ориентация богача. Он не может перейти пропасть потому, что его душа ориентирована на другое, на зло и он не может воспринимать добро, не может перейти эту бездну.

Итак: перед человеком выбор. И человек, пользуясь богоданной свободой делает этот выбор: жить с Богом - жить без Бога. И потом уже, начавшись на земле, эта жизненная направленность сохраняется и в потусторонней жизни: “Как здесь каждый взрастил крыло свое, так там воспаряет горняя, как здесь очистил каждый ум свой, так и там увидит славу Его (Божию), и в какой мере возлюбил Его каждый, в такой мере насыщается любовью Его” (Св. Ефрем Сирин).

Итак, для святых отцов и учителей Церкви очевидно, что насколько человек преуспел в духовной жизни на земле, настолько близок он будет к Богу. И наоборот, чем ожесточенней, темнее сердце человека, тем дальше он будет от Бога. “Ибо Господь наименовал многие обители, не по разности мест, но по степени дарования. Как лучами солнца чувственного наслаждается всякий по мере чистоты зрительной силы и впечатления, и как от одного светильника, освещающего один дом, каждый луч бывает различен, между тем, как свет не делится на многия светильники: так в будущий век все праведные водворяются нераздельно, в единой радости.но каждый в своей мере озаряется единым мысленным солнцем, и по степени достоинства почерпает радость и веселие, как бы в одном воздухе и месте, седалищи, созерцании и образе” (св. Ефрем Сирин).

Тут, кстати, снимается и другой извечный вопрос: как праведники будут наслаждаться Богообщением, зная, что кто-то меньше их приобщен к Богу. Св. Ефрем Сирин дает такой ответ: В блаженной вечности Царствия Небесного “никто не видит меры ни высшего, ни нисшего, чтобы смотря на превосходную благодать другого им на свое лишение, не имел для себя причины к скорби и беспокойству. Да не будет сего там, где нет печали, ни воздыхания, но всякий, по данной ему благодати, в своей мере веселится внутренно, а по внешности у всех одно созерцание и одна радость”.

“Удел блаженства, говорит святитель Феофан Затворник, - каждому присудится и дан будет такой, сколько кто вместить может в себя сего блаженства; вместимость же сия определяется тем, как кто раскрыл свое естество для принятия небесных благ, а раскрытие это зависит от трудов над собою”.

 Представьте, говорит св. Григорий Нисский двух людей с больными глазами. Один лечит глаза, а другой пьянствует и парится в бане, игнорируя врачебные предписания. Один вылечился, а другой по нерадению нет. Вполне законно, что тот, кто лечился будет пожинать плоды лечения, а тот, что нерадел, вообще станет слепым. Так и мы. Наша душа больна, но если мы вылечим ее в этой жизни, мы будем видеть свет, если не вылечим, будем находится в темноте.

Мы сами еще в этой жизни определяем свою жизнь. Вечную жизнь!

Опыт людей переживших выход души из тела

В дни, когда я писал эту небольшую книгу мне в руки попал недавний номер газеты “Комсомольская правда” (4 мая 2002 года). В этом номере помещена статья о смерти. Ее автор Андрей Гнездилов профессор Научно-исследовательского психоневрологического института им. В. М. Бехтерева, руководитель отделения гериатрической психиатрии, доктор медицинских наук. Доктор свидетельствует: “Смерть - это не конец. Это всего лишь смена состояний сознания. Я 20 лет работаю с умирающими людьми. 10 лет в онкологической клинике, затем в хосписе. И много раз имел возможность убедиться в том, что сознание после смерти не исчезает. Что разница между телом и духом очень четкая. Что существует совсем иной мир, который действует по другим законам, сверхфизическим, находящимся вне пределов нашего понимания. В нем время и пространство преодолимы. Я имею достаточно большой опыт психиатра, чтобы отвечать за свои слова и отличать галлюцинации от реальности. ... Объяснить эти феномены как-то рационально я не могу. Наука отнюдь не исчерпывает всего знания о мире”.

И далее, проф. А. Гнездилов приводит два случая из своей практики: “Меня попросили посмотреть молодую женщину в онкологическом институте. У нее была остановка сердца во время операции. После клинической смерти могли остаться какие-то нарушения: проблемы с памятью, например... Она поделилась со мной странными переживаниями.

Вначале, после введения наркоза, она ничего не осознавала, потом почувствовала какой-то толчок. И вдруг очутилась в операционной, полуосвещенной. Сквозь туман увидела свое тело и хирургов, которые над ним склонились. Кто-то крикнул: “У нее сердце остановилось! Немедленно заводите!” И тут она страшно испугалась, потому что поняла, что это ЕЕ тело и ЕЕ сердце! А она даже не предупредила мать и дочку о том, что у нее будет операция! Тревога о близких тут же перенесла ее домой. Дочка Маша играла с куклой. Мама вязала. Раздался стук в дверь, вошла соседка, в руках у нее было платье в горошек. Соседка сказала: “Вот это для Машеньки”. Девочка бросилась навстречу. Задела стол. Упала чашка, старая. Бабушка всплеснула руками. Соседка сказала, что это к счастью. Разбитую чашку подняли. Долго искали ложку - та оказалась под ковром. Увидев эту мирную картину, женщина успокоилась, тут же перенеслась обратно в операционную. И услышала, что сердце завелось, мол, продолжаем операцию, давайте скорее, а то повторная остановка может быть!.. Естественно, я заинтересовался, поехал к ней домой, расспросил близких. Все до мельчайших подробностей сошлось: и с платьем, и с ложкой... Все совпало один к одному!”

Другой случай: “Однажды, рассказывает профессор А. Гнездилов, - я увидел во сне своего больного - будто он пришел ко мне после смерти. Поблагодарил меня за уход и поддержку... А потом говорит: “Как странно - этот мир так же реален, как и мой мир. Мне не страшно. Я удивлен. Я этого не ожидал”. Просыпаюсь, думаю: “Нет, мы же еще вчера виделись - все было в порядке!” А когда пришел на работу, узнал, что он скончался в эту ночь. Хотя ничто не предвещало его скорого ухода”.

Подобных случаев можно привести массу. Почти каждый день, общаясь с людьми в храме можно услышать подобные рассказы-свидетельства. 

Все они похожи, разнятся лишь в деталях. Подозревать всех людей в обмане, лжи, в том, что они галлюцинации[4] выдают за подлинный опыт, оснований нет. Я лично знаю нескольких врачей, которые пережили подобные состояния и затем тщательно исследовали эти случаи.

Медицина сделала большой шаг вперед. Благодаря  научным достижениям нескольких последних десятилетий в области развития реаниматологического искусства, у нас появилась возможность возвращать к жизни многих из тех, кто раньше умирал. И это дало возможность вернуть на землю тех, кто уже одной ногой стоял в другом мире. И прислушаться к их свидетельству.

Как отмечалось выше все свидетельства людей вернувшихся оттуда довольно схожи. Сначала больной страдает (или происходит какая-нибудь катастрофа), затем человек видит свое тело лежащим в стороне. Некоторое время человек не может ничего понять. У него ничего не болит, его ничего не беспокоит. Почти ничего, кроме того, что он смотрит на себя (или на кого-то очень похожего) со стороны.

Затем приходит шок от осознания, что это ты и есть, твое тело лежит словно сброшенная одежда.

Но затем приходит мир и покой. Человек чувствует некоторое равнодушие к телу над которым склонились врачи... В это время человек понимает, что он умер, ощущает, как душ его приобрела замечательные свойства легкости. Он может оказаться в другой комнате, в другом городе. Многие из переживших подобный опыт солдат, раненных на поле боя, рассказывали, что они посетили дома своих родителей, своих жен или детей.

Затем душа оказывается в длинном коридоре, туннеле, трубе.., душа направляется к сверкающему впереди свету. Ее сопровождают Ангелы или почившие родственники и друзья.

В конце тоннеля происходит встреча и безмолвная беседа с неким существом, от которого исходят токи любви и могущества. Даже простое предстояние этому существу наполняет душу трепетом и радостью. Иногда человек словно видит всю свою жизнь. Дальше осознание, что сейчас душа стоит на пороге новой жизни, совершенно иной и понимание, что обратно можно не вернуться. Иногда душа может некотрое время гулять по прекрасному городу или парку...

Резкая боль, толчок, возвращение в тело.

Так выглядит самая общая картина посмертных переживаний. Добавим, самых первых посмертных переживаний. Человек здесь умирает еще не совсем, он еще связан с нашим миром. Мы попытались выделить основные этапы подобных переживаний по сообщениям людей переживших опыт клинической смерти.

1.     Видение двойника.

Умерев, человек не сразу отдает себе в этом отчет. Только после того как умерший видит своего “двойника”, бездыханно лежащего внизу или рядом и убеждается, что он не в силах дать о себе знать, он догадывается, что душа его вышла из тела. Часто это происходит, например, во время катастрофы, автомобильной или железнодорожной аварии, на операционном столе и так далее. В первые секунды душа, увидев со стороны свое тело не понимает, что происходит, ей кажется, что она видит кого-то другого, очень похожего. Видение “двойника” и невозможность дать о себе знать производит в освободившейся от тела душе сильный шок. Почивший, как позже сообщают пережившие это, не может понять сон ли это, или действительность. Обычно этот, самый первый  период посмертного бытия сопровождается острым чувством одиночества.

2.     Непрерывность сознания.

Все пережившие временную смерть и испытавшие отделение их души от тела свидетельствуют о полной сохранности своего “я” и всех своих умственных, чувственных и волевых способностей. Более того, зрение и слух даже становятся острее; мышление приобретает отчетливость и становится, если можно так сказать, необычайно энергичным, память проясняется. Люди давно лишившиеся какой-либо способности, в следствии болезни или возраста, вдруг понимают, что утерянные способности к ним вернулись. Слепой вновь видит, глухой слышит, человек больной склерозом легко припоминает даже мелкие детали. и проч. Один слепой от рождения человек, переживший клиническую смерть и выйдя из тела впервые увидел мир, он видел и позже подробно рассказал обо всем, что делали с его телом врачи и медсестры. Вернувшись вновь в тело, этот человек вновь оказался слепым.

3.     Облегчение.

Обычно смерти предшествуют страдания и болезнь. Все вышедшие из тела чувствуют облегчение. Ничего не болит, ничего не давит, не душит. Мысли действуют ясно и все чувства умиротворены. Через некоторое время (иногда доли секунды, иногда несколько секунд - время здесь бежит по другому), пережив шок от того, что тело лежит рядом и душу никто не слышит, почивший человек начинает отождествлять себя с душой, а тело кажется чем-то второстепенным, больше ненужным, как и все материальное. При этом нужно отметить, что коренных изменений в характере личности не происходит. Личность остается той же, что и была.

4.     Туннель и свет.

После видения своего тела и окружающей обстановки некоторые души возвращаются в тело. Но некоторые переходят несколько дальше в потусторонний мир[5]. Этот переход в духовный мир часто описывают как путешествие по темному коридору или тоннелю, в конце которого души попадают в область неземного света. Все, кто видел и потом пытался описать потусторонний свет, не могли найти для этого описания подходящих слов. Свет этот совершенно иной, нежели тот, который мы знаем на земле. Как пишет один из свидетелей “это был не Свет а отсутствие тьмы, полное и совершенное. Этот Свет не создавал теней, он не был виден, но он был всюду, душа пребывала во свете”. Большинство предстоящих этому Свету свидетельствуют о нем, как о некоем нравственно-добром существе, а не как о безличной энергии. Люди религиозные принимают этот Свет за Ангела, или даже за Господа нашего Иисуса Христа, во всяком случае не за что-то, а за кого-то, несущего радость, покой и любовь. При встрече со Светом человек не слышит членораздельной речи на каком-либо языке. Свет беседует с ними посредством мысли. Интересная подробность: что-то утаить при этом Свете казалось абсолютно невозможным.

5.     Просмотр жизни и суд.

Некоторые из людей, переживших состояние временной смерти, рассказывают, что перед их внутренним взором проходит вся их прожитая жизнь. Иногда этот “просмотр” происходит во время видения неземного Света, когда человек слышит исходящий из Света вопрос: “Что ты сделал доброго?” При этом человек понимает, что вопрошающий спрашивает не для того, чтобы что-то узнать, а для того, чтобы побудить человека вспомнить свою жизнь. И вот, непосредственно, после вопроса, перед духовным взором человека проходит картина его земной жизни, начиная с раннего детства. Эта жизнь проходит перед человеком в виде серии быстро сменяющих друг-друга эпизодов, в которых человек видит очень детально и отчетливо все случившееся с ним. В это время душа переживает, и морально переоценивает все то, что человек во время жизни говорил и делал.

6.     Новый мир.

Некоторое различие в описаниях пережитого во время смерти объясняется тем, что мир в котором оказывается душа вышедшая из тела совершенно не похож на тот мир в котором мы росли и в котором формировались все наши понятия. Многие из вернувшихся оттуда говорят, что что-то видели, но совершенно не могут описать. Многие перестают ощущать там привычное для нас чувство расстояния, могут мгновенно переноситься с одного места на другое. Там отсутствует такое знакомое нам чувство времени.

7.     Облик души.

Выходя из тела душа видит себя несколько иначе, чем при жизни. Отпечаток возраста словно стирается[6]. Дети видят себя более взрослыми, старики молодыми. Члены тела, утерянные при жизни, вновь оказываются на месте.

8.     Встречи.

Некоторые из переживших выход души из тела рассказывают о встречах с умершими родственниками или знакомыми. Эти встречи происходят иногда в земных условиях, иногда в обстановке неземного мира. Душа, пришедшая в загробный мир если и встречает там кого-либо, то преимущественно тех, кто был ей близок.

Иногда присутствие близких людей не визуально, но лишь ощущается.

Общение в духовном мире происходит посредством одной мысли.

9.     Граница.

Некоторые из репациентов рассказывают о видении чего-то напоминающего границу. Одни описывают ее как забор или решетку на границе поля, другие как берег озера или моря, иные как ворота, поток, облако и проч. Важно не то, что указывается границей. Важно, что все понимают: это граница, переступив которую возврата в прежний мир не будет.

10.   Возвращение.

Иногда умершему дается возможность выбора: остаться в том мире. куда он попал, или возвратиться в тело. Некоторое оказываются возвращены в тело “насильно”.

Возврат в тело происходит моментально, иногда совпадая с применением электрошока или других реаниматологических приемов. Все иные, кроме земных переживаний пропадают. Человек чувствует себя опять в кровати, испытывает боль и холод. Некоторые чувствуют, что входят в тело как бы толчком.

Иногда перед возвращением в тело бывает короткая потеря сознания.

Итак, выход души из тела. Существует одна очень важная деталь. Со всеми людьми, пережившими подобное состояние и вернувшимися к жизни на земле происходит большая перемена. Эти люди отныне живут с твердым убеждением, что потусторонняя жизнь существует и стараются жить честной и праведной жизнью.

Однако не все так прекрасно и оптимистично в свидетельствах людей заглянувших в потусторонний мир. Из ряда современных книг (того же Раймонда Моуди) у читателя может сложиться впечатление, что смерть это путь к радости и свету, что человека перешедшего в тот мир непременно ожидают приятные ощущения умиротворенности, гармонии, пребывания во вселюбящем и всепрощающем свете. Что нет и разницы верующий и нравственно чистый человек попадает в иной мир, или грешный и неверующий. Это многих христианских авторов настораживает - не диавольские ли искушения все эти видения и посмертные впечатления.

И тут необходимо сказать, что далеко не все умершие удостаиваются видеть свет.

Доктор Морис Роолингс, изучавший эту тему много лет и написавший об этом книгу “За порогом смерти” утверждает, что еще большее количество людей, чья душа выходит во время клинической смерти из тела, видят мрак и ужасы. Есть основания предполагать, что многие люди иногда сознательно, а иногда несознательно умалчивают о своих неприятных посмертных видениях. Некоторые видения бывают настолько ужасны что подсознание “стирает” эти жуткие впечатления. Психиатры, лучащие людей, испытавших в детстве сильные душевные травмы (например, насилия, или побои) знают о таком явлении когда страшные  картины полностью забываются. В науке такая частичная потеря памяти в отношении некоторых эпизодов жизни носит он название селективной амнезии.

Человек же, которые скрывает то, что он испытал во время выхода его души из тела, часто просто-напросто не хочет разглашать о себе ничего дурное. Рассказывать о видении демонов - значит расписываться в том, что он такое состояние заслужил своей грешной жизнью.

Морис Роолингс рассказывает, что в молодости он был скептиком и не допускал никакого посмертного бытия. Однако одно происшествие случившееся с его пациентом заставило врача пересмотреть свои взгляды.

Однажды он проводил лечебные процедуры с одним из больных, сорокавосьмилетним почтальоном. Вдруг у больного остановилось сердце. “Это случилось около полудня, - рассказывает д-р. Роолингс, - но хотя в клинике кроме меня работало еще шесть докторов, все они ушли в другой госпиталь на вечерний обход. Оставались только медсестры - однако они не растерялись, и поведение их заслуживает похвалы.

Пока я производил закрытый массаж сердца, надавливая на грудную клетку пациента, одна из медсестер начала искусственное дыхание изо рта в рот. Другая сестра принесла облегчавшую эту процедуру дыхательную маску. Третья подкатила запасную коляску с оборудованием электрокардиостимулятора (ЭКС). Но, ко всеобщему огорчению, сердце не подавало никаких признаков жизни. Наступило полное блокирование сердечной мышцы. ЭКС должен был устранить эту блокаду и увеличить количество ударов сердца от 35 до 80-100 в минуту. Я ввел провода стимулятора в крупную вену ниже ключицы - ту, что непосредственно идет в сердце. ...Пациент начал приходить в себя. Однако стоило мне по какой-либо причине прервать ручной массаж грудной клетки, больной вновь терял сознание и его дыхательная деятельность прекращалась -смерть наступала вновь.

Всякий раз, когда его жизнедеятельные функции восстанавливались, этот человек пронзительно кричал: “Я в аду!” Он был донельзя перепуган и умолял меня о помощи. Я очень боялся, что он умрет, но еще больше меня испугало упоминание об аде, о котором кричал он. ...В этот момент я услышал от него довольно странную просьбу: “Не останавливайтесь!” Дело в том, что пациенты, которых мне до сих пор приходилось реанимировать, первым делом обычно говорили мне, как только к ним возвращалось сознание: “Прекратите терзать мою грудь, вы делаете мне больно! И это вполне понятно - у меня достаточно силы, так что при закрытом массаже сердца я иногда ломаю ребра. И все же этот пациент говорил мне: “Не переставайте!”

Лишь в тот момент, когда я глянул на его лицо, меня охватила настоящая тревога. Выражение его лица было гораздо хуже, чем в момент смерти. Лицо искажала жуткая гримаса, олицетворявшая ужас, зрачки расширены, и сам он дрожал и обливался потом, - словом все это не поддавалось описанию.

Далее произошло следующее - он широко открыл глаза и сказал: “Вы не понимаете? Я в аду! Когда вы перестаете делать массаж, я оказываюсь в аду. Не давайте мне туда возвращаться!”

Привыкнув к пациентам, находившимся в подобных эмоциональных стрессах, я не обратил на его слова никакого внимания и помню, как сказал ему: “Я занят, не мешайте мне с вашим адом, пока я не уберу на место стимулятор”.

Но человек говорил это серьезно, и до меня, наконец, дошло, что беспокойство его было неподдельно. Он находился в такой степени панического ужаса, подобно которой мне никогда не приходилось видеть ранее. В результате я начал действовать с лихорадочной быстротой. Между тем, за это время пациент еще три или четыре раза терял сознание и вновь впадал в состояние клинической смерти.

Наконец, поле нескольких таких эпизодов он спросил меня: “Как сделать, чтобы мне выбраться из ада?” И я, вспомнив, что когда-то приходилось учить в Воскресной школе, сказал ему, что единственный, Кто может заступиться за него, это Иисус Христос.

Тогда он сказал: “Я не знаю, как это правильно сделать. Помолитесь за меня”.

Помолиться за него! Сколько нервов! Я ответил, что я врач, а не проповедник.

Но он повторил: “Помолитесь за меня!”

Я понял, что выбора у меня нет - это была предсмертная просьба. И вот, пока мы работали, - прямо на полу - он повторял за мной мои слова. Это была очень простенькая молитва, поскольку до сих пор в этом отношении у меня не было никакого опыта. Вышло что-то примерно следующее:

Господь мой Иисус Христос!

Прошу Тебя спасти меня из ада.

Прости мои прегрешенья.

Я всю жизнь буду следовать Тебе.

Если я умру, то хочу пребывать на небесах.

Если останусь жить, то навсегда буду верен Тебе.

Наконец, состояние больного стабилизировалось, и его отвезли в палату. Я пришел домой, сдунул пыль с Библии и принялся за чтение, желая найти там точное описание ада”.

И далее доктор Морис Роолингс отмечает: “Пару дней спустя, я подошел к своему пациенту, желая расспросить его. Подсев к изголовью, я попросил его припомнить, что он на самом деле видел в аду. Был ли там огонь? Какой из себя дьявол, и были ли у него вилы? Что это напоминает, и с чем ад можно сравнить?

Пациент пришел в изумление: “О чем вы говорите, что за ад? Я не помню ничего подобного”. Мне пришлось подробно объяснять ему, напоминая каждую деталь, описанную им два дня назад: и то, как он лежал на полу, и стимулятор, и реанимацию. Но несмотря на все мои усилия, ничего плохого в своих ощущениях пациент припомнить не мог. По всей видимости, переживания, которые ему пришлось испытать, были столь ужасны. Столь отвратительны и болезненны, что мозг его был не в состоянии справиться с ними, так что впоследствии они были вытеснены в подсознание”.

Важен эпилог этого происшествия. Как пишет д-р Роолингс “Между тем, этот человек неожиданно стал верующим. Теперь он - ревностный христианин, хотя до этого в церковь заходил лишь случайно. Он также не забыл нашу молитву и то, как он раз или два “терял сознание”. Пережитого в аду он не помнит, но говорит, что видел как бы сверху, с потолка, тех, кто находился внизу, наблюдая, как они работали над его телом. Кроме того, он помнит встречу со своей покойной матерью и покойной мачехой в один из таких эпизодов умирания. Местом встречи было узкое ущелье, полное прекрасных цветов. Ему было очень хорошо в той долине с яркой зеленью и цветами, и он добавляет, что вся она была освещена очень сильным лучом света”.

Интересно, что свою мать пациент видел лишь в раннем детстве. Она умерла, когда ему было пятнадцать месяцев. Отец сразу женился и фотографию покойной матери сыну никогда не показывали. Тем не менее там умирающий сразу узнал мать. Когда впоследствии его тетка, узнав о случившемся, принесла для проверки несколько фотографий этот человек сразу узнал мать с которой встретился в минуты клинической смерти.

Доктор Роолингс заключает: “Таким образом, все это может служить объяснением того парадокса, что в литературе описываются только “хорошие впечатления”. Дело в том, что если пациента опросить не сразу после реанимации, то плохие впечатления изглаживаются из памяти, и остаются только хорошие.

Дальнейшие наблюдения должны будут подтвердить это открытие, сделанное врачами в палатах интенсивной терапии, а самим врачам следует найти в себе мужество обратить внимание на исследование духовных феноменов, что они могут сделать опросив пациентов сразу же после их реанимации. Так как лишь одна пятая вернувшихся к жизни больных рассказывает о пережитом, то многие такие интервью могут оказаться бесплодными. Если же поиски увенчаются успехом, то их результаты можно будет сравнить с жемчужиной, которую считали безделушкой, найденной в груде мусора. Именно такие “жемчужины” избавили меня от мрака неведения и скептицизма и привели к убеждению, что там, за пределами смерти, есть жизнь, и жизнь эта - не всегда сплошная радость”.

В замечательном американском фильме “Призрак” (“Ghost” 1990 г.) очень выразительно показано, как к умирающим преступникам приходят злобные темные существа, выволакивают душу из тела и куда-то уносят. Этот фильм снимался не просто по авторскому вымыслу. В его основу были положены реальные сообщения, действительный опыт людей переживших клиническую смерть. Вот одно из подобных совершенно реальных сообщений; свидетельство некоей американки, считавшей себя нормальной христианкой, по воскресеньям посещавшей церковное собрание и отсиживавшей службу. У этой женщины случился сердечный приступ.

“Я помню, как началась одышка, а потом - внезапный провал в памяти. Затем я поняла, что нахожусь вне своего тела. Дальше я помню, что попала в мрачную комнату, где в одном из окон я увидала огромного гиганта с ужасным лицом, он наблюдал за мной. У подоконника сновали маленькие бесенята или карлики, которые, очевидно, были заодно с гигантом. Тот гигант поманил меня, чтобы я последовала за ним. Я не хотела идти, но подошла. Вокруг была тьма и мрак, я могла слышать людей, стонущих повсюду рядом со мной. Я чувствовала двигающихся существ у своих ног. Как только мы прошли туннель или пещеру, существа стали еще отвратительнее. Я помню, что плакала. Потом, по какой-то причине гигант небрежно повернулся ко мне и отослал назад. Я поняла, что меня пощадили. Я не знаю, почему. Затем я помню, как увидела себя опять на койке в госпитале. Доктор спросил меня, употребляла ли я наркотики. Мой рассказ, вероятно, звучал, как горячечный бред. Я сказала ему, что не имею такой привычки и что рассказ был подлинным. ...Это изменило всю мою жизнь.

Есть еще одно важное замечание: В православной литературе царство света описывается в связи с приближением к небу, с достижением святости, в то время как во многих клинических случаях люди видели свет, еще не перешагнув через таинственную черту отделяющую тот мир от нашего. Думается, что люди, пережившие временную смерть, еще не вкусили состояний настоящего рая или ада. Скорее всего, они лишь созерцали и предвкушали их, лишь коснулись потустороннего опыта.

Следует проявлять величайшую осторожность: не были ли те Ангелы, которые встретились на пути попавшей в потусторонье душе, лишь по виду Ангелами Света. Если мы читаем о каком-нибудь человеке среднего нравственного уровня, подхваченного Ангелами, вознесенного на Небо, видевшго свет и гулявшего по золотым райским городам, мы вправе усомниться, не состояние ли это бесовской прелести, обмана? Православная Церковь всегда относилась к мистическим откровениям с осторожностью, тем более осторожность мы должны проявлять, когда речь идет о массовом опыте ставшем в последнее время популярным.

Печатая больше столетия назад собрание сочинений православного подвижника епископа Игнатия (Брянчанинова) издатели не напрасно в третьем томе предпослали работе “Слово о смерти”, “Слово о чувственном и о духовном видении духов”.

Смерть – переход за границу нашего опыта. Это черта отделяющая мир земной от мира небесного. А небесный мир, как известно из опыта Церкви, населен не только Ангелами, но и бесами.

Вспомним слова ап. Петра о злобном и крайне хитром противнике рода человеческого: “трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища кого поглотить” (1 Петр. 5, 8). Тем более диавол не может проигнорировать такую популярную тему как посмертные опыты. Вот это точно его территория. Обольщать, запутывать он мастер.

И всякий раз, говоря о смерти, о видениях, которых нас сподобил Господь, следует испытывать духов “от Бога ли они?” (1 Ин. 4, 1)

Спросят: для чего диаволу показывать душам вышедшим из тела прекрасные загробные обители. Кажется, что это лишь укрепит человека в его вере в жизнь после смерти. А разве диаволу эта вера приятна?

На самом деле диавол может преследовать и иные, более тонкие цели. По большому счету, диаволу все равно - верит человек в загробную жизнь или не верит, как и то, верит человек в Бога или не верит. Диаволу главное парализовать человека в его духовном движении и подвиге. Пусть себе человек верит и в Бога и в жизнь после смерти, главное чтобы он не предпринимал никаких духовных усилий, не трудился б по очищению и развитию своей души.

И тут диавол попадает в точку. Несомненно, что некоторые из людей, переживших опыт клинической смерти и выхода из тела и испытавшие радость и восторг, после своего возвращения в тело, будут с нетерпением ожидать возвращения туда, где они побывали. И ожидать духовно бездеятельно.

Автор знаком с людьми коснувшимися потустороннего опыта и знает, что некоторые из них совершенно не изменились, а остались прежними, вялыми христианами…

Но есть и другой, замечательный, опыт. Пережившие касание иного мира восприняли и ревность жить высокой нравственной жизнью. И это свидетельствует о том, что опыт, описанный врачами реаниматологами нельзя сводить лишь к бесовской прелести и обольщению.

Бесы могут вкрасться в этот опыт, как они вкрадываются во все прекрасное, что существует на земле: в человеческие отношения, в любовь и дружбу, в духовное делание, например, молитву. Но это не значит, что сам этот опыт от лукавого.

Из рассказов людей заглянувших в иной мир выявляется и еще одна примечательная закономерность. В то время как души людей, умерших естественным или насильственным путем испытывают в том мире скорее облегчение и радость, совершенно странные и страшные состояния испытывают души самоубийц[7]. Это состояния ужаса, смятения, одиночества и безнадежности. Один мужчина у которого умерла жена покончил с собой, чтобы соединиться с ней навсегда. Вернувшись к жизни усилиями реаниматоров он рассказал: “Я попал совсем не туда, где находилась моя любимая жена. ...То было какое-то ужасное место и я сразу понял, что совершил страшную ошибку”. Другой человек рассказывал: “Когда я попал туда, я понял, что две вещи абсолютно воспрещаются: убить себя и убить другого человека. Если бы я решил покончить с собой, то это означало бы бросить в лицо Богу данный Им дар. Лишь же жизни другого человека - значило бы нарушить Божий план о нем”.

Американский реаниматор Брюс Грейсон свидетельствует: “никто из переживших временную смерть ни за что не хочет ускорять конец своей жизни”.

Только Бог решает, когда человек созрел для вечности.