Эрих Фромм
ИСКУССТВО ЛЮБИТЬ
ИСКУССТВО ЛЮБИТЬ
Нужно ли учиться любить?
Является ли любовь искусством? Если
да, то она требует знания и усилия. Или, может быть, любовь — это приятное чувство,
испытать которое — дело случая, нечто такое, что выпадает человеку в случае
удачи. Эта маленькая книга основана на первой предпосылке, хотя большинство
людей сегодня несомненно исходят из второй.(…)
Любовь как забота
Что любовь означает заботу,
наиболее очевидно в любви матери к своему ребенку. Никакое ее заверение в любви
не убедит нас, если мы увидим отсутствие у нее заботы о ребенке, если она
пренебрегает кормлением, не купает его, не старается полностью его обиходить;
но когда мы видим ее заботу о ребенке, мы всецело верим в ее любовь. Это
относится и к любви к животным и цветам. Если какая-то женщина скажет нам, что
любит цветы, а мы увидим, что она забывает их поливать, мы не поверим в ее
любовь к цветам. Любовь — это активная заинтересованность в жизни и развитии
того, что мы любим. Где нет активной заинтересованности, там нет любви. Этот
элемент любви прекрасно описан в притче об Ионе. Бог повелел Ионе пойти в
Ниневию предупредить ее жителей, что они будут наказаны, если не сойдут со
своих пагубных путей. Иона отказался от этой миссии, потому что боялся, что
люди Ниневии раскаются, и Бог простит их. Он был человеком с сильным чувством
порядка, но не любви. Поэтому при попытке к бегству он оказался в животе кита,
символизирующего состояние изоляции и замкнутости, куда его перенесли
недостаток любви и солидарности. Бог спасает его, и Иона идет в Ниневию. Он
проповедует жителям то, что Бог поведал ему, и случается все то, чего он
опасался. Люди Ниневии раскаиваются в своих грехах, исправляют пути свои, и Бог
прощает их и решает не разрушать город. Иона сильно рассержен и разочарован, он
хочет, чтобы восторжествовала справедливость, а не милосердие. Наконец, он
находит некоторое утешение в тени дерева, которое Бог заставил вырасти, чтобы
защитить Иону от солнца. Но когда Бог заставляет дерево увянуть, Иона впадает в
уныние и сердито выражает Богу недовольство. Бог отвечает: «Ты жалеешь
растение, ради которого не трудился и которое не растил, которое за одну ночь
само выросло и за одну ночь погибло. А я не должен спасти Ниневию, этот большой
город, в котором более шести тысяч человек, неспособных различить, что между их
правой и левой рукой, да еще много скота?» Ответ Бога Ионе должен быть понят
символически. Бог показывает Ионе, что сущность любви – это труд для кого-то и
содействие его росту, что любовь и труд нераздельны. Каждый любит то, для чего
он трудится, и каждый трудится для того, что он любит.Забота и заинтересованность ведут к другому аспекту любви: к ответственности. Сегодня ответственность часто понимается как налагаемая обязанность, как что-то навязанное извне. Но ответственность в ее истинном смысле это от начала до конца добровольный акт. Это мой ответ на выраженные или невыраженные потребности человеческого существа. Быть «ответственным» значит быть в состоянии и готовности отвечать». Иона не чувствовал ответственности за жителей Ниневии. Он, подобно Каину, мог спросить: «Разве сторож я брату моему?». Любящий человек чувствует себя ответственным. Жизнь его брата это не только дело самого брата, но и его дело. Он чувствует ответственность за всех ближних, как он чувствует ответственность за самого себя. Эта ответственность в случае матери и ребенка побуждает ее к заботе, главным образом, о его физических потребностях. В любви между взрослыми людьми она касается, главным образом, психических потребностей другого человека.
Любовь как уважение
Ответственность могла бы легко
вырождаться в желание превосходства и господства, если бы не было компонента
любви: уважения. Уважение — это не страх и благоговение; оно означает
способность видеть человека таким, каков он есть, осознавать его уникальную
индивидуальность. Уважение означает желание, чтобы другой человек рос и
развивался таким, каков он есть. Уважение, таким образом, предполагает
отсутствие эксплуатации. Я хочу, чтобы любимый мною человек рос и развивался
ради него самого, своим собственным путем, а не для того, чтобы служить мне.
Если я люблю другого человека, я чувствую единство с ним, но с таким, каков он
есть, а не с таким, как мне хотелось бы, чтоб он был, в качестве средства для
моих целей. Ясно, что уважение возможно, только если я сам достиг
независимости, если я могу стоять на своих ногах без посторонней помощи, без
потребности властвовать над кем-то и использовать кого-то. Уважение существует
только на основе свободы: «l'amor est l'enfant de la liberte» – как говорится в
старой французской песне, любовь дитя свободы и никогда — господства. Уважать
человека невозможно, не зная его; забота и ответственность были бы слепы, если
бы их не направляло знание. Знание было бы пустым, если бы его мотивом не было
заинтересованность. Есть много видов знания; знание, которое является элементом
любви, не ограничивается поверхностным уровнем, а проникает в самую сущность.
Это возможно только тогда, когда я могу переступить пределы собственного
интереса и увидеть другого человека в его собственном проявлении. Я могу знать,
например, что человек раздражен, даже если он и не проявляет это открыто; но я
могу знать его еще более глубоко: я могу знать, что он встревожен и обеспокоен,
чувствует себя одиноким, чувствует себя виноватым. Тогда я знаю, что его
раздражение – это проявление чего-то более глубинного, и я смотрю на него как
на встревоженного и обеспокоенного, а это значит — как на страдающего человека,
а не только как на раздраженного.Знание имеет еще одно, и более основательное, отношение к проблеме любви. Фундаментальная потребность в соединении с другим человеком таким образом, чтобы мочь освободиться из темницы собственной изоляции, тесно связана с другим специфическим человеческим желанием, желанием познать «тайну человека». Любовь представляет собой активное проникновение в другого человека, проникновение, в котором мое желание познания удовлетворяется благодаря единению. В акте слияния я познаю тебя, я познаю себя, я познаю всех — и я «не знаю» ничего. Я обретаю таким путем — благодаря переживанию единства — знание о том, чем человек жив и на что способен, но это знание невозможно получить благодаря мысли.(…)
Найти, чтобы любить, или любить, чтобы найти?
Любовь это не обязательно отношение
к определенному человеку; это установка, ориентация характера, которая задает
отношения человека к миру вообще, а не только к одному «объекту» любви. Если
человек любит только какого-то одного человека и безразличен к остальным
ближним, его любовь это не любовь, а симбиотическая зависимость или
преувеличенный эгоизм. Большинство людей все же уверены, что любовь зависит от
объекта, а не способности. Они даже уверены, что это доказывает силу их любви,
раз они не любят никого, кроме «любимого» человека. Здесь то же заблуждение, о
котором уже упоминалось выше. Поскольку они не понимают, что любовь – это
активность, сила духа, они думают, что главное — это найти правильный объект, а
дальше все пойдет само собой. Эту установку можно сравнивать с установкой
человека, который хочет рисовать, но вместо того, чтобы учиться живописи,
твердит, что он просто должен дождаться правильного объекта; а когда найдет
его, то будет рисовать великолепно. Но если я действительно люблю какого-то
человека, я люблю всех людей, я люблю мир, я люблю жизнь. Если я могу сказать
кому-то «я люблю тебя», я должен быть способен сказать «я люблю в тебе все», «я
люблю благодаря тебе весь мир, я люблю в тебе самого себя».
Бодрствовать в любви
Одну установку, крайне необходимую
для научения искусству любви, нужно рассмотреть внимательнее, так как она
является основной для практики любви. Это активность. Я уже говорил, что
активность означает не делание чего-то, а внутреннюю деятельность,
созидательное использование своих сил. Любовь – это активность; если я люблю, я
нахожусь в состоянии постоянного активного интереса к любимому человеку. Но не
только к нему или к ней. Я не смогу активно относиться к любимому человеку,
если я ленив, если я не нахожусь в состоянии постоянного осознания, бодрости,
деятельности. Сон – это единственная ситуация, допускающая бездеятельность; в
состоянии бодрствования лености не должно быть места. Ныне огромное число людей
находится в парадоксальной ситуации — они наполовину спят, когда бодрствуют, и
наполовину бодрствуют, когда спят или хотят спать. Быть полностью бодрствующим
это условие того, чтобы не скучать самому и не заставлять скучать других, — и,
конечно же, не скучать и не быть скучным для другого — это одно из главных условий
любви. Быть действенным в мысли, в чувстве, активно видеть и слышать на
протяжении всего дня, избегать внутренней лени, то ли в форме откладывания
чего-то на потом, то ли в форме спланированного пустого времяпровождения, — это
обязательное условие для освоения искусства любви. Иллюзия — считать, что можно
разделить жизнь таким способом, что она будет созидательной в сфере любви, и
несозидательной во всех других сферах жизни,(…) если кто-то не созидателен в
других сферах, он не созидателен и в любви.
Комментариев нет:
Отправить комментарий