16.3.2011 произошла встреча с человеком, ради которого группа "Поиск" В.Т.Муравского забиралась на Ржевский полигон.(http://dima-mixailov.blogspot.com/2011/05/01.html)
Ниже приводятся цитаты из его опубликованных воспоминаний и интервью с ним.
Воспоминания Виктора Станиславовича Фудалея - сторожила и краеведа Охты, об отце, опубликованы: "Родился я в 1935 году в больнице имени Красина - бывшем госпитале Охтинского порохового завода. Кстати, и дочка моя там же родилась. Наша семья жила с 1935 до 1938 года в доме на Дубовой аллее, она выходит на Рябовское шоссе перед полигоном. Все родственники работали на этом полигоне, отец был инструктором по корабельной артиллерии. Он попал туда старшиной срочной службы, остался сверхсрочником, потом был гражданским, но занимал офицерскую должность. В 1938 году обрушились репрессии на отца - поляка по национальности. Его с полигона выгнали, нас выбросили на улицу, лишили жилья. После финской войны его снова приняли на работу. Нашу семью приютил дед, он тоже работал на полигоне, жил напротив нас через шоссе - это метров 200 от Дубовой аллеи. Сейчас в этом месте фирма по изготовлению могильных памятников, а ледник наш и поныне стоит. В декабре 1941-го отцу вновь предъявили обвинение, выгнали окончательно с полигона и дома арестовали. Расстреляли 2 января 1942 года."(http://www.aroundspb.ru/history/poroh/fudaley.php)
Но нечто важное об этом расстреле осталось не опубликованным.
Цитаты интервью 16.03.2011 г (дома) и 11.05.2011 г (возле "Цветка Жизни", показ указанного ему матерью направления на место расстрела отца) Его отец, служащий Ржевского полигона, Фудалий Станислав Феликсович, 1907 года рождения. Расстрелян 2 января 1942 года за р. Лубья, невдалеке от места будущего памятника "Цветок жизни". Ф. - Фудалей Виктор Станиславович. Цитата:"ДМ: А где вы жили на Ржевском полигоне? / Ф: Дом стоял там, где в настоящее время, где в настоящее время – ГАИ. Где Цементный завод, вот переходите этот, как его - железную дорогу, даже не доходите первого километра. Там до сих пор стоит трансформаторная будка. На месте нашего дома делают памятники. Рядом."
Мотивом доноса на отца, по убеждению В.С., была зависть сослуживца, которому нравилась жена погибшего. Цитата:"И все указывали вот этого самого, на какого-то Дуная...Когда их взяли 16 человек сразу, то он сразу полез по службе расти. Понятно?(...) мать встретила друга отца, с которым они вместе служили. И тот сказал, знаешь что Анна, я тебе все расскажу, как было. Потому что все было на моих глазах, и как его расстреливали, говорит, почти, говорит, все это было. И она прощается, значит, с компанией, выходит. Тот вышел на Коммуне и попадает под машину.
Отца взяли летом 42-го года (оговорка - если исходить из даты расстрела, то должно быть летом 1941 года)... первый дом почти на Лесопарковой был только на другой стороне трамвайной линии, на углу. Там сейчас Андреевская по-моему улица, которая соединяет трамвайные пути с "Химиком". Вот здесь стоял наш дом после взрыва. И туда приезжает на велосипеде с Большого дома за конфискацией имущества отца... Мать им говорит, знаете что, говорит, у меня ничего нет....два портрета, которые вы видели, и альбом с фотографиями – все, что есть. Вот, говорит. Это мы не берем. Спросила: когда. Он сказал: 2-го января его не стало. Больше нас Большой дом не трогал.
ДМ: А вам никаких документов не выдали об отце? Нет, в войну. Вот его забрали, его увели. / Ф: Все. И он провалился. / ДМ: И ничего? / Ф: Ничего. Только приехал этот самый на велосипеде конфисковывать.(...) ДМ: И мама не спрашивала, где отец? / Ф: Ничего. когда я ходил в Большой дом реабилитировал отца, я первое, что написал, что я узнал случайно о расстреле отца. Потому что я везде во всех документах писал: "Отец во время войны ушел на фронт и пропал без вести". / ДМ: Это я понял. Меня интересует, когда вот его увели, после этого.. / Ф: В спину, как это самое, врезали ему сапогом, что он вылетел туда: "Проходи". Он, говорит, дайте, говорит, прощусь...
ДМ: А вы не спрашивали, сами-то не интересовались?/ Ф: Мы сами боялись, что нас возьмут...Когда я получал вот эту квартиру...мне было не доказать, что он здесь жил, что он был прописан у деда на полигоне. Потому что мать поехала на полигон искать документы на отца, что он был прописанный. Так? Встретила подругу, и вот та спрашивает: ты чего делаешь, Анна? Она говорит, на Станислава ищу, что он был здесь прописан. Говорит: э, во время войны я, говорит, эвакуировала, говорит, эти самые везла документы полигоновские, и на этом самом на Ладожском озере... На Кабоне. Налетел немец и сжег 8 вагонов с документами.
ДМ: Отца брали в НКВД? / Ф: Да. почему? потому что офицер или командир был в белом полушубке, а эти были в шинелях. / ДМ: А полигонные в чем были? / Ф: А это самое, но он же был моряк. Он моряк был. Его бы взяли моряки. А так его взяли эти самые – красноармейцы"
В.С.Фудалей вспоминал свидетельства о расстрелах в рассказах своих сослуживцев, бывших мальчишками в Ковалевском лесу Цитата: "Ф: говорили, что ... там расстреляют, когда их водили.. отсюда, они разбрасывали... записки. Вот когда вели, Корнеев и Щербаков когда были, они говорили, что, что когда привозили на этих самых расстреливать, то они бросали записки на дорогу. Что если найдете, чтоб отнесли. Но не дай Бог, если ты взял и попался. Не только тебя, но и всю родню заберут./ ДМ: Откуда знали Корнеев и Щербаков такие детали? / Ф: А потому что там кто-то попался. Поднял записку и понес, поэтому попался. / ДМ: То есть в записке они указывали свое имя... / Ф: Ну да. / ДМ: Кто они такие, эти Корнеев и Щербаков? Почему они это знают? / Ф: Они пасли коров там. И, говорит, после расстрелов... мы, говорит, все-таки там ходили грибы собирали... земля-то осыпалася. Оттуда из-под земли руки, ноги торчали. / ДМ: Где они пасли коров-то? У погреба что ли? / Ф: Вот здесь вот в этом месте (показывает карандашом), не обязательно в погребе(..)Там еще рядом есть этот самый Капральский ручей, понятно.../ ДМ: Генеральский. / Ф: Но, он же не по равнине течет. А здесь начинается уже ближе к Румболовским высотам, то есть этот самый, как называется... местность-то подымается, рельеф местности. То есть там есть прорыты эти самые как он... эти осыпаются – берега. Это не то, что вон там какое-нибудь озеро без крутых берегов. И вот у этих самых-то очень легко было бы их пихать и засыпать. Что не надо копать много."
Восприятие самим сыном расстрелянного происшедшего с отцом и всей последующей трагедии семьи как отступления благодати за вероотступничество деда:вынужденный бежать из голодного Петрограда в деревню в Белоруссии, он стал там председателем сельсовета. Цитата: "И передали ему приказ: закрыть церковь и все, что есть драгметаллы, там на иконах и прочее – все снять. Я, говорит, пришел и снял у попа крест. А поп, говорит, крестил меня когда-то. Он говорит: Николай, что ты делаешь? – Приказано – все... говорили, что нет этого самого Бога-то, коммунисты. И он снял крест с этого – священника. И священник проклял его: Да будет проклят ты до третьего поколения. (...) «мать все время у меня говорила, что наша семья, наш род проклят из-за деда, и мы несем покаяние. / ДМ: Вы бывали когда-нибудь в пороховом погребе?/ Ф: Нет. Никогда... мать говорила мне: Не ходи туда. Потому что тебя все знают. Как только назовешь фамилию свою Фудолей и Бутько, тебя все сдадут.
Ниже приводятся цитаты из его опубликованных воспоминаний и интервью с ним.
Воспоминания Виктора Станиславовича Фудалея - сторожила и краеведа Охты, об отце, опубликованы: "Родился я в 1935 году в больнице имени Красина - бывшем госпитале Охтинского порохового завода. Кстати, и дочка моя там же родилась. Наша семья жила с 1935 до 1938 года в доме на Дубовой аллее, она выходит на Рябовское шоссе перед полигоном. Все родственники работали на этом полигоне, отец был инструктором по корабельной артиллерии. Он попал туда старшиной срочной службы, остался сверхсрочником, потом был гражданским, но занимал офицерскую должность. В 1938 году обрушились репрессии на отца - поляка по национальности. Его с полигона выгнали, нас выбросили на улицу, лишили жилья. После финской войны его снова приняли на работу. Нашу семью приютил дед, он тоже работал на полигоне, жил напротив нас через шоссе - это метров 200 от Дубовой аллеи. Сейчас в этом месте фирма по изготовлению могильных памятников, а ледник наш и поныне стоит. В декабре 1941-го отцу вновь предъявили обвинение, выгнали окончательно с полигона и дома арестовали. Расстреляли 2 января 1942 года."(http://www.aroundspb.ru/history/poroh/fudaley.php)
Но нечто важное об этом расстреле осталось не опубликованным.
Цитаты интервью 16.03.2011 г (дома) и 11.05.2011 г (возле "Цветка Жизни", показ указанного ему матерью направления на место расстрела отца) Его отец, служащий Ржевского полигона, Фудалий Станислав Феликсович, 1907 года рождения. Расстрелян 2 января 1942 года за р. Лубья, невдалеке от места будущего памятника "Цветок жизни". Ф. - Фудалей Виктор Станиславович. Цитата:"ДМ: А где вы жили на Ржевском полигоне? / Ф: Дом стоял там, где в настоящее время, где в настоящее время – ГАИ. Где Цементный завод, вот переходите этот, как его - железную дорогу, даже не доходите первого километра. Там до сих пор стоит трансформаторная будка. На месте нашего дома делают памятники. Рядом."
Мотивом доноса на отца, по убеждению В.С., была зависть сослуживца, которому нравилась жена погибшего. Цитата:"И все указывали вот этого самого, на какого-то Дуная...Когда их взяли 16 человек сразу, то он сразу полез по службе расти. Понятно?(...) мать встретила друга отца, с которым они вместе служили. И тот сказал, знаешь что Анна, я тебе все расскажу, как было. Потому что все было на моих глазах, и как его расстреливали, говорит, почти, говорит, все это было. И она прощается, значит, с компанией, выходит. Тот вышел на Коммуне и попадает под машину.
Отца взяли летом 42-го года (оговорка - если исходить из даты расстрела, то должно быть летом 1941 года)... первый дом почти на Лесопарковой был только на другой стороне трамвайной линии, на углу. Там сейчас Андреевская по-моему улица, которая соединяет трамвайные пути с "Химиком". Вот здесь стоял наш дом после взрыва. И туда приезжает на велосипеде с Большого дома за конфискацией имущества отца... Мать им говорит, знаете что, говорит, у меня ничего нет....два портрета, которые вы видели, и альбом с фотографиями – все, что есть. Вот, говорит. Это мы не берем. Спросила: когда. Он сказал: 2-го января его не стало. Больше нас Большой дом не трогал.
ДМ: А вам никаких документов не выдали об отце? Нет, в войну. Вот его забрали, его увели. / Ф: Все. И он провалился. / ДМ: И ничего? / Ф: Ничего. Только приехал этот самый на велосипеде конфисковывать.(...) ДМ: И мама не спрашивала, где отец? / Ф: Ничего. когда я ходил в Большой дом реабилитировал отца, я первое, что написал, что я узнал случайно о расстреле отца. Потому что я везде во всех документах писал: "Отец во время войны ушел на фронт и пропал без вести". / ДМ: Это я понял. Меня интересует, когда вот его увели, после этого.. / Ф: В спину, как это самое, врезали ему сапогом, что он вылетел туда: "Проходи". Он, говорит, дайте, говорит, прощусь...
ДМ: А вы не спрашивали, сами-то не интересовались?/ Ф: Мы сами боялись, что нас возьмут...Когда я получал вот эту квартиру...мне было не доказать, что он здесь жил, что он был прописан у деда на полигоне. Потому что мать поехала на полигон искать документы на отца, что он был прописанный. Так? Встретила подругу, и вот та спрашивает: ты чего делаешь, Анна? Она говорит, на Станислава ищу, что он был здесь прописан. Говорит: э, во время войны я, говорит, эвакуировала, говорит, эти самые везла документы полигоновские, и на этом самом на Ладожском озере... На Кабоне. Налетел немец и сжег 8 вагонов с документами.
ДМ: Отца брали в НКВД? / Ф: Да. почему? потому что офицер или командир был в белом полушубке, а эти были в шинелях. / ДМ: А полигонные в чем были? / Ф: А это самое, но он же был моряк. Он моряк был. Его бы взяли моряки. А так его взяли эти самые – красноармейцы"
В.С.Фудалей вспоминал свидетельства о расстрелах в рассказах своих сослуживцев, бывших мальчишками в Ковалевском лесу Цитата: "Ф: говорили, что ... там расстреляют, когда их водили.. отсюда, они разбрасывали... записки. Вот когда вели, Корнеев и Щербаков когда были, они говорили, что, что когда привозили на этих самых расстреливать, то они бросали записки на дорогу. Что если найдете, чтоб отнесли. Но не дай Бог, если ты взял и попался. Не только тебя, но и всю родню заберут./ ДМ: Откуда знали Корнеев и Щербаков такие детали? / Ф: А потому что там кто-то попался. Поднял записку и понес, поэтому попался. / ДМ: То есть в записке они указывали свое имя... / Ф: Ну да. / ДМ: Кто они такие, эти Корнеев и Щербаков? Почему они это знают? / Ф: Они пасли коров там. И, говорит, после расстрелов... мы, говорит, все-таки там ходили грибы собирали... земля-то осыпалася. Оттуда из-под земли руки, ноги торчали. / ДМ: Где они пасли коров-то? У погреба что ли? / Ф: Вот здесь вот в этом месте (показывает карандашом), не обязательно в погребе(..)Там еще рядом есть этот самый Капральский ручей, понятно.../ ДМ: Генеральский. / Ф: Но, он же не по равнине течет. А здесь начинается уже ближе к Румболовским высотам, то есть этот самый, как называется... местность-то подымается, рельеф местности. То есть там есть прорыты эти самые как он... эти осыпаются – берега. Это не то, что вон там какое-нибудь озеро без крутых берегов. И вот у этих самых-то очень легко было бы их пихать и засыпать. Что не надо копать много."
Восприятие самим сыном расстрелянного происшедшего с отцом и всей последующей трагедии семьи как отступления благодати за вероотступничество деда:вынужденный бежать из голодного Петрограда в деревню в Белоруссии, он стал там председателем сельсовета. Цитата: "И передали ему приказ: закрыть церковь и все, что есть драгметаллы, там на иконах и прочее – все снять. Я, говорит, пришел и снял у попа крест. А поп, говорит, крестил меня когда-то. Он говорит: Николай, что ты делаешь? – Приказано – все... говорили, что нет этого самого Бога-то, коммунисты. И он снял крест с этого – священника. И священник проклял его: Да будет проклят ты до третьего поколения. (...) «мать все время у меня говорила, что наша семья, наш род проклят из-за деда, и мы несем покаяние. / ДМ: Вы бывали когда-нибудь в пороховом погребе?/ Ф: Нет. Никогда... мать говорила мне: Не ходи туда. Потому что тебя все знают. Как только назовешь фамилию свою Фудолей и Бутько, тебя все сдадут.
ИСТОЧНИК:
Семейное
фото. Слева направо:
Феликс
Иванович,
Анна
Николаевна (Будько),
сын
Виктор (1935 года рождения),
муж
Анны - Станислав Феликсович,
отец
Анны - Николай Матвеевич Будько (1886-
1966),
Надежда
Николаевна (1925 - 1984 гг., сводная сестра
Анны Николаевны)
Фудалий
Станислав Феликсович, 1907 года рождения.
Родился в Житомирской области. Расстрелян
2 января 1942 года невдалеке от места
будущего памятника "Цветок жизни".
Жена
- Фудалей (Будько) А.Н. Сын - Фудалей В.С.
11 мая 2011 г.
Виктор Станиславович
Фудалей у поклонного креста на Рябовском
шоссе, возле памятника «Цветок Жизни»,
на дороге к бывшему Пороховому погребу.
По свидетельству его матери в этом
районе за Лубьей был расстрелян в 1942 г
его отец.
Комментариев нет:
Отправить комментарий