Немыслимая судьба Татьяны
Время удлиняет расстояние между всеми нами и тобой. Встань перед миром, Савичева Таня, со своей немыслимой судьбой.
Сергей Смирнов
Во времена моего советского детства о войне говорили очень много: ко всем значимым датам показывали художественные фильмы, кадры кинохроники, в школе мы вели тетрадки о детях-героях войны, живы были ветераны, приходившие на уроки мужества к нам в школу. Но все как-то проходило мимо, не трогало детскую душу. Война в тогдашнем моем понимании – это что-то далекое, не очень интересное, вызывающее лишь почтение и уважение, это музейная пыль, тягучие минуты уроков мужества и позвякивание медалей ветеранов.
В своей районной детской библиотеке я брала книжки по принципу «все полки по порядку» – частенько удавалось выудить что-то интересненькое среди незнакомых книг. Однажды во время такой «зачистки» полок мне попалась книжка с девочкой моего тогдашнего возраста на обложке. Я проглотила её и пропала.
- 28 декабря 1941 года. Женя умерла в 12 часов утра.
- Бабушка умерла 25 января 1942-го, в 3 часа дня.
- Лёка умер 17 марта в 5 часов утра.
- Дядя Вася умер 13 апреля в 2 часа ночи.
- Дядя Лёша 10 мая в 4 часа дня.
- Мама — 13 мая в 7-30 утра.
- Савичевы умерли.
- Умерли все.
- Осталась одна Таня.
Осталась одна Таня. Весь ужас, вся трагедия той жестокой войны навалилась на меня в тот момент. И эти 9 листиков наивного дневника, абсолютно лишенные всяких эмоций и переживаний, пронзили и оцарапали мою детскую душу. Скупые факты о Савичевых, которые умерли, похлеще любого художественного фильма показали мне тогда трагедию народа на примере одной маленькой девочки.
12-летний ребенок до конца донес свой мученический крест, надев в итоге терновый венец в конце своего скорбного пути.
Таню, потерявшую сознание от голода, нашла специальная санитарная команда, обходившая ленинградские дома. Девочку эвакуировали вместе со 140 детьми в посёлок Шатки ныне Нижегородской области. Местные жители помогали как могли этим несчастным детям – подкармливали, согревали любовью и заботой замёрзшие сиротские души. Многие из детей окрепли, смогли встать на ноги. Но Таня так и не поднялась. Врачи два года сражались за жизнь девочки, однако гибельные процессы в организме стали необратимыми. И Таня ушла, оставив после себя лишь 9 страшных листиков, чтобы мы, подбирая правильный сорт вина под определенный вид сыра, всё-таки знали цену маленького кусочка хлеба и силы человеческого духа.
Я смотрю на свою дочь – почти Танину ровесницу – и не могу осознать: как? Как ребёнок может пройти через всё это? Когда на твой день рождения умирает от голода бабушка. Когда уходят один за одним любимые и близкие люди. И вы остаётесь вдвоём с мамой в квартире, полуживые от голода. И однажды утром умирает и мама. И тебе нужно пойти к соседям и попросить о помощи, чуть поскуливая от горя (ведь на настоящие слёзы просто уже нет физических сил). И нет сил пойти за саночками, на которых повезли твою маму (маму! – певунью и белошвейку с золотыми руками!) в последний путь, завернув в серое полосатое одеяло.
Один старенький священник, повидавший на своём веку войну, голод и много горя, сказал: «Они все (блокадники), те, кто не пошёл на преступление, – мученики». К детям, к Тане Савичевой это относится в первую очередь.
А Савичевы умерли не все. Таня так и не узнала, что уцелели две веточки на подрубленном дереве их рода. Сестра Нина была спасена и вывезена в тыл. В 1945-м году она смогла вернуться в свой город и родной дом, и среди осколков, обломков и штукатурки нашла записную книжечку с Таниными записями. Смог прийти в себя после тяжелейшего ранения на фронте и брат Миша.
А к чему все эти грустные воспоминания 25 января – в такой веселый день, когда все прогрессивное студенчество отмечает Татьянин день? Да просто у Тани Савичевой 25* января – день рождения.
* в некоторых источниках указаны дни рождения 23 или 26 января.
Комментарии (14)
Я живу в Петербурге, и вчера совершенно случайно оказалась рядом с тем домом, где моя прабабушка с младшей дочерью, бабушкиной сестрой, пережили блокаду. К сожалению, я не застала их в живых, знаю про то, как они жили, по бабушкиным рассказам.
А вот бабушкин брат блокаду не пережил (((. Его арестовали вместе с отцом в 30е годы по политическим мотивам, из тюрьмы он вышел с туберкулезом, и в то лето, когда началась война, его как раз собирались отправить на лечение в Ленинградскую область...
Говорят, когда от бомбежек в квартире уже вылетели все стекла, окна в комнате, где он лежал, оставались целыми, и все соседки сносили к нему еду на хранение. Как только он умер, стекла разбились и в его комнате. Скорее всего, это просто совпадение, но такое вот предание сохранилось в нашей семье.
Как-то раз у прабабушки с дочкой закончилась еда. Они случайно (?) нашли в буфете остатки молотого кофе, лежали на кровати и старались медленно жевать его, чтобы поддержать остаток сил. В это время в дверь кто-то постучал. Это была посылка от бабушки...
Хочу сказать - мы почти не говорим с детьми о войне. И книг детских на эту тему очень мало. Стараюсь их искать и вообще исправлять ситуацию.
И помоги, Господи, нам не забыть и детям рассказывать обо всём этом!....
Потом эта история как-то забылась, и я уже будучи взрослой оказалась в Питере. Мы гуляли, остановились в Румянцевском саду, и тут у меня прямо дежа вю какое-то "я это где-то видела".
Потом вспоминаю - читала в книжке, но помню смутно, про Таню Савичеву помню, что она жила на Васильевском, но где именно? Пошли дальше, как-то интуитивно выбираю дорогу, думаю - всё каким-то знакомым кажется. Так и вышла к ее дому. Сама не поверила даже, как так могло получиться. Потом уже вечером в отеле в инете нашла этот рассказ, прочитала - вроде никаких особенных описаний места, есть адрес - Вторая линия, 13, указание про Румянцевский сад, но этого я не помнила в момент поисков. А вот описаний домов, улицы, того, как всё выглядело - нет. И тем не менее почему-то в детстве я очень точно представляла это место, хотя в Питере не бывала в то время ни разу.
Комментариев нет:
Отправить комментарий